Бернард Корнуэлл - Кровавая Земля (ЛП)

- Снимите штыки, - приказал он. - Нам нужно будет просто перестрелять мерзавцев.

Он уже собрался послать кого-нибудь к Свинерду, чтобы поделиться новостями, но внезапно нужда в этом отпала из-за прибывших к опушке мятежников, которые присоединили свои винтовки к похудевшему батальону Старбака.

Янки шли навстречу смерти. Они пересекли кукурузное поле, наступая на тела, и двинулись в сторону дороги, изгороди вдоль которой были переломаны, а добравшись до нее, янки оказались в радиусе стрельбы для поджидавших в тени винтовок.

- Не стрелять! - призвал Старбак, когда янки добрались до сломанной изгороди на дальней стороне дороги. Северян оказалось не так много, как он поначалу опасался. Он подумал, что кукурузное поле пересекает целая бригада, но теперь увидел лишь два звездно-полосатых флага и пару знамен штатов, безжизненно свисающих в неподвижном воздухе. То была пара позабытых батальонов, брошенных в кошмар.

- Не стрелять, - сказал он, - пусть подойдут поближе.

Четкие ряды двух батальонов янки сбились в беспорядке, когда солдатам пришлось перешагивать через мертвецов и умирающих в кукурузе и через остатки первой изгороди, а потом Старбак отдал приказ стрелять. Залп оглушил янки, отбросил их назад, к новой приливной отметине из мертвецов и умирающих. Задние ряды выдвинулись вперед и выстрелили в поднявшийся от винтовок мятежников дым, но янки стреляли в тень, а перед мятежниками стояли мишени во плоти и крови. Старбак взвел курок, громко вскрикнув от боли, когда приклад винтовки стукнул по превратившемуся в сплошной синяк правому плечу. С такого расстояния невозможно было промахнуться, янки стояли меньше чем в сотне ярдов, и пули мятежников входили в истончающиеся ряды, рикошетили от прикладов, отбрасывали тела назад и разбрызгивали фонтаны крови, но враг каким-то образом сохранял позицию, пытаясь отстреливаться.

Сержант Кейз находился на правом фланге шеренги Старбака, хотя теперь в янки стреляло так много подразделений, что сложно было судить, где заканчивается один батальон и начинается другой. Сержант подался назад от линии стрелков. Он ни разу не выстрелил, приберегая три пули для собственных целей, но теперь пробивал себе путь на север, пока не увидел стоящего у дерева Старбака. Кейз нырнул в кусты, поднял голову и наблюдал, как стреляет Старбак. Кейз увидел, как тот опустил винтовку, чтобы перезарядить, огляделся, убедившись, что его никто не видит, поднял винтовку Шарпса и прицелился Старбаку в голову. Ему нужно было торопиться. Прицел он установил точно на мишень, потому что находился так к ней близко, что тяжелая полудюймовая пуля во время этого короткого полета не отклонится от траектории даже на собственную ширину. Он навел мушку на голову Старбака, выровнял ее с целиком и спустил курок. Когда Кейз выбирался из куста и направился обратно к шеренге, его скрыло облако дыма.

Старбак опустил голову, чтобы выплюнуть в дуло пулю. Мимо его щеки просвистела пуля, вонзившись в ближайшее дерево с силой топора. Волосы засыпали кусочки коры. Он обругал янки, поднял оружие, взвел курок, прицелился и выстрелил. Знаменосец северян резко дернулся, когда пуля угодила ему в плечо, и пока он падал, флаг затрепетал в дыму. Другой солдат подхватил знамя, и его тоже немедленно сразила пуля, отбросив назад через сломанную изгородь. Наконец, янки стали отступать от безжалостного обстрела. Они делали это с неохотой, держа строй, пока шагали обратно, и ни один не показал врагу спину.

Мятежники не стали их преследовать. Они стреляли по отступающим янки, пока оба батальона не исчезли в висящим над кукурузным полем дыму. Два батальона ушли так же таинственно, как и появились, оставив свою дань этому дню в виде ряда тел у посеченной пулями изгороди на обочине дороги. После того как янки ушли, на некоторое время настало затишье, а потом снова посыпались снаряды, треща высоко в ветвях, обрушивая на головы ливень из листьев и веток и рассеивая по лесу металлические осколки.

Штабной офицер приказал бригаде Свинерда построиться в лесу. Свинерд лично отправился к мрачному генералу Джексону. Полковник кивнул и побежал обратно к своим.

- Янки снова в церкви, - мрачно объяснил он.

Бригада побрела через лес на юг. Солдаты слишком устали, чтобы разговаривать, их рты слишком пересохли даже для ругательств, они шли туда, где их ожидали янки - чтобы убивать и быть убитыми.

Еще даже не закончилось утро.

***

Полковник Торн мрачно наблюдал, как генерал Макклелан пытается разобраться в поступающих из-за реки донесениях. Один пыльный гонец говорил только о поражении, об орде мятежников, уничтожившей войска генерала Самнера в дальнем лесу, а другие адъютанты привезли срочные требования подкреплений, чтобы завершить удачную атаку. Макклелан встречал всех курьеров с одинаково суровым выражением лица, под которым научился прятать неуверенность.

Новый Наполеон прилагал все усилия, чтобы понять ход сражения со своей обзорной точки у реки. На заре это казалось простым - его люди снова и снова шли в атаку, пока в конце концов не вытеснили мятежников из ближайшего леса, но за последний час всё смешалось. Как разгорающийся лесной пожар, сражение охватило две мили полей, из одного места приходили хорошие новости, а из другого ужасные, а смысла не было ни в тех, ни в других. Макклелан по-прежнему опасался ловкого хода Ли, который разрушит армию Севера, и придерживал резервы, хотя сейчас потный и покрытый пылью посыльный умолял его направить всех имеющихся людей на подмогу генералу Грину, который отбил церковь данкеров и удерживал ее, сопротивляясь контратаке. Макклелан, по правде говоря, не совсем точно знал, где находится церковь данкеров. Посыльный генерала Грина обещал, что успешная атака разделит армию мятежников надвое, но Макклелан в этом сомневался. Он знал, что корпус генерала Самнера находится в отчаянном положении к северу от церкви, а к югу по пустым полям проносился вихрь снарядов. Этот огонь обрушивался на каждую новую бригаду, которая пересекала реку.

- Скажите генералу, что он получит поддержку, - обещал Макклелан и быстро позабыл об обещании, попытавшись выяснить, что происходит далеко на юге, где генерал Бернсайд должен был переправиться через реку и выступить к единственной дороге, по которой будут отступать мятежники.

Но до того, как генерал Бернсайд смог бы перерезать дорогу к отступлению, ему пришлось бы сначала пересечь каменный мост шириной в двенадцать футов, охраняемый снайперами мятежников, отлично окопавшимися на крутом западном берегу, и люди генерала Бернсайда полегли целыми группами, пытаясь штурмовать переправу. Снова и снова они устремлялись на мост, но снова и снова пули мятежников превращали первые ряды в дрожащие груды окровавленных тел, лежащих под палящим солнцем, моля о помощи или воде - хоть как-нибудь облегчить их страдания.