Роальд Недосекин - Большой Хинган

Неожиданно генерал, движение головы как бы попросив разрешения у капитана, заговорил спокойным густым голосом:

— Японцы раздувают культ смертников, объявляют их национальными героями. Специальные подразделения камикадзе есть и в пехоте, и в танковых частях, и во флоте. Что это, высокий боевой дух войск или, наоборот, свидетельство слабости? Конечно, последнее. На примере смертников воспитывают остальных. А этим камикадзе при жизни платят большие деньги, устраивают для них всяческие развлечения, семьям заранее назначают пенсии. Вот и выходит, что жизнь их просто покупают.

Генерал-лейтенант сделал рукой пренебрежительный жест, потом, оглядев солдат, спросил:

— Кто из вас члены партии или комсомольцы?

Больше половины присутствующих подняли руки.

Андрею показалось, что взгляд генерала на секунду остановился на нем. Покраснев, отвернулся. Ну что из того, что он не смог, как другие, поднять руку. Тоже был комсомольцем, но в госпитале потеряли его билет, а в новой части сначала поостереглись выдать, а потом уехал на пост, не напоминал…

— Нам с вами показная жертвенность ни к чему, — проговорил генерал. — Врага надо бить, а самим в живых оставаться! У нас впереди и мирных дел много, правильно, товарищ ефрейтор? — весело обратился он непосредственно к Андрею.

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант! — польщенный, вскочив, отчеканил Андрей.

В этот день перед рассветом впервые прогремела гроза и пролился дождь — хлынул потоком, прогибая тяжестью струй парусину палаток. Молнии — страшное дело — вонзались в землю, как штыки.

Сейчас, в девятом часу утра, небо снова было раскаленнобелесым, но в воздухе еще держалась свежесть. Солдаты выглядели бодро. Генералу, должно быть, понравилась их собранность, то, что они при нем не чувствовали себя скованными. Когда командир взвода объявил перерыв, он не ушел сразу к ожидавшим его в палатке командира роты полковникам, расспросил, как переносится местный климат, не портится ли от жары боевая техника. Прощаясь, спросил:

— Настроение бодрое?

Ниязов, впившись огненным взглядом в лицо генерала, ответил за всех:

— Готовы по первому сигналу!

В середине дня Андрей пошел напиться к видневшемуся неподалеку артезианскому колодцу.

Вдруг он увидел того генерала, что посетил утром роту: стоял в окружении шоферов и старшин, о чем-то разговаривал с ними. Были в этой группе и офицеры, два из них — монгольской армии.

По лицам возвращавшихся к колонне шоферов и старшин можно было догадаться о значительности произошедшего разговора.

— Браток, кто с вами балакал? — шепотом спросил Андрей проходившего мимо рыжеватого молодого шофера.

Солдат, остановившись, окинул его подозрительным взглядом, потом, видимо составив в уме мнение в пользу ефрейтора с двумя медалями, тихо ответил:

— Бис его знае. Голова! Все, как есть, объяснил. Болтнул кто-то — член Военного совета фронта.

— Ух ты! — даже задохнулся Андрей.

Генерал сел рядом с шофером, и «виллисы» тотчас рванули с места. Лицо члена Военного совета выражало удовлетворение объездом частей. Да, сосредоточение войск проходило так, как и предписывал план, материальное обеспечение было хорошим, боевой дух в войсках отличным. Гигантская работа по созданию надежного плацдарма для удара по японским армиям в Маньчжурии с запада заканчивалась.

Но генерал-лейтенанта Тевченкова ни на минуту не оставляли тысячи забот. Он знал то, чего не знали другие, видел картину подготовки к боевым действиям в целом, а не по частям.

Еще никогда в истории не перебрасывалось такое количество войска на такое огромное расстояние в предельно сжатый срок. Никогда не развертывались современные армии в безводной и не имеющей дорог местности.

На плечах первого члена Военного совета лежала не только политическая работа в войсках, но и связь с советскими и партийными организациями тыла, с монгольской администрацией, координация деятельности всех служб и ведомств. И теперь он думал о том, сумеют ли полностью обеспечить фронт горюче-смазочными материалами Сибирь и Дальний Восток, не наступят ли вдруг перебои на работающей на пределе Транс-Сибирской магистрали, не пронюхает ли японская разведка о небывалой концентрации войск на границах Маньчжурии…

Генерал вдруг вспомнил, как утром в одной из частей сержант с горящим взглядом сказал: «Готовы по первому сигналу!» «С такими людьми каких трудностей страшиться?» — благодарно улыбнувшись, подумал генерал,

Помпотех лейтенант Заикин дал Андрею возможность сдать экзамен на получение шоферских прав. На курсах автобата штабарма занимались в основном офицеры. В практическом вождении автомашины Андрей сразу показал себя отлично, ему нужно было только подзубрить материальную часть.

Экзамен состоялся 7 августа. Комиссия из нескольких специалистов поставила Андрею удовлетворительную оценку. Тут же председатель выдал маленькую красную книжечку — удостоверение на право вождения военного автомобиля и бронемашины.

Для Андрея это была большая радость. Кроме него, права получили пять или шесть офицеров. Счастливцы отправились в офицерскую военторговскую столовую, где подавали красное вино. Андрея позвали, как равного. Но едва все расселись — в столовую вбежал приехавший на мотоцикле посыльный:

— Офицеры штаба, боевая тревога!

— Пей, ефрейтор, и беги в свою часть! — подвинув к Андрею бутылку вина, сказал капитан с двумя орденами Красной Звезды, вставая и привычным жестом разглаживая складки гимнастерки под щегольским широким ремнем. — Ну, друзья, — обратился он к товарищам, — до свидания в Порт-Артуре!

Старому солдату достаточно двух слов, чтобы понять многое. Значит, приказ о наступлении — дело ближайших суток, может быть, часов. При слове «Порт-Артур» сердце у Андрея даже остановилось на секунду. Выпив залпом полный стакан вина, он рассовал по карманам плоские баночки консервированной колбасы, жесткое, как щепки, печенье и пулей выскочил на улицу вслед за офицерами.

Три километра покрыл меньше чем за полчаса.

Своего лагеря не узнал: стройных рядов палаток как не бывало, выломанные из кирпичных печей котлы лежали на земле. Телефонисты торопливо наматывали на катушки последние метры кабеля, соединявшего роту с отделом ПВО штаба армии. Личные составы постов и взвод управления растворились среди автомашин, снятых с деревянных колодок. В стороне, окружив командира роты, собрались офицеры и начальники постов.

Из будки ротной радиостанции Андрея окликнул девичий голос. Подбежал к зеленой машине. В дверях будки стояла младший сержант Ангелина.