Борис Тартаковский - Смерть и жизнь рядом

— Узнаешь у майора, — сухо ответила Таня. — Он ведь от тебя не имеет секретов. — Она сердилась, когда кто-нибудь мешал ее занятиям. — Видишь, кажется, что люди заняты…

— Татьяна, я любил вас… — шутливо начал Трундаев, но тут же будто испугался, увидев Танины синие глаза, и, сдвинув набекрень одним движением руки свою кубаночку, которая очень шла к его молодому лицу, выбежал вон.

— Веселый парень, — сказал Нестор.

— Хороший, — согласилась Таня. — А как тебе нравится Власта?

— Красивая девушка, — ответил Нестор, рисуя радиосхему.

— А что, действительно красивая, — живо поддержала Ниночка.

— И какая отчаянная! — отметил Нестор, не отрывая глаз от радиосхемы.

— Слишком уж кокетлива для партизанки, — холодно заметила Таня.

«А ты — нет, со своим маникюрным прибором?» — подумал Нестор, но вслух ничего не сказал.

— Такая кому хочешь вскружит голову, — улыбнулась Ниночка, не заметив Таниного взгляда, брошенного в сторону Нестора.

Но когда тот поднял голову от радиосхемы, Таня уже смотрела в книгу.

— У нашего Штефана уже закружилась, — засмеялась Таня.

Она смеялась принужденно, Нестор сразу это почувствовал и закусил губу, чтобы не ляпнуть глупость. Но он все же спросил:

— Что, ревнуешь?

Нестору уже давно казалось, что Таня неравнодушна к Штефану, а теперь он был уверен, что она ревнует. Эта синеглазая девчонка бесила его.

— Нестор, чего ты сердишься? — удивилась Ниночка.

Хотя она дружила с Таней, но никогда не слышала, что ее подруга влюблена в Штефана или в кого-нибудь другого.

А Нестор сейчас был уверен: «Этот сержант в юбке любит Штефана…» — и сердце его, несмотря на желание поиронизировать, тоскливо сжалось. Фу, черт! Он чуть не выругался вслух. Ему хотелось выругаться, как шахтеру, когда тот остается наедине с тысячетонным пластом породы, к которому не знаешь, как подступиться. Но сейчас Нестор был не в лаве и сдержался.

— А вы все-таки ревнуете, Татьяна, к Власте, — сказал он, усмехаясь. Он всегда переходил с Таней на «вы», когда бывал взволнован.

Таня как будто ответила на свои мысли:

— Говорят, майор хочет послать ее в качестве разведчицы в Братиславу. Но вот я не слышала, что и Такач туда собирается…

Чтобы досадить ей, Нестор сказал:

— А майор считает, что это подходящая пара,

У Нестора на душе было очень гадко.

— Штефан собирается завтра в Нитру. Там живет жена надпоручика Брунчика. Помнишь, из штаба армады… — сказала Ниночка.

— А!.. Как же, помню, — подтвердил Нестор. — Он помог нам оружием и просил передать привет жене. «О, Терезия у меня большой патриот…»

— Власта, наверное, едет с Такачом? — спросила Таня.

— Наверное.

Нестор уставился в радиосхему. Таня замолчала. «Фу, черт, что же в самом деле происходит!» — мысленно выругался Нестор. Он удивлялся самому себе. Ну и пусть она ревнует к Штефану, он-то здесь при чем?

Нестор никак не мог найти ошибку в радиосхеме. В это время Таню вызвали к Зоричу.

— Отнеси уж заодно и радиограмму, — попросила Ниночка.

Таня взяла радиограмму и пошла к майору. В его землянке сидел Франтишек Пражма.

— Товарищ майор, явилась по вашему приказанию.

Увидев в руках девушки радиограмму, Зорич нетерпеливо спросил:

— Ну, ну, чего они хотят?

Прочитав радиограмму, Зорич протянул ее Пражме.

— Требуют усиления действий в Братиславе. — И сразу же предложил, будто об этом давно думал: — Надо скорей отправлять Такача.

— Но его там хорошо знают, — колеблясь, ответил Пражма.

— Это искупается тем, что он хорошо знает Братиславу. Горячая кровь Штефана в сочетании со спокойной рассудительностью Колены — лучше и не придумать.

— Над этим стоит подумать, — согласился Пражма. — Может быть, вначале поговорить со Штефаном?

— И то дело. А пока пусть сопровождает Таню. А, судруг Пражма?

Тот молча кивнул, а Таня смотрела то на одного, то на другого: она еще не понимала, что ее ждет.

— Думаем послать тебя в Нитру. Не возражаешь? — спросил командир отряда.

На лице девушки вспыхнул румянец,

— Я готова, товарищ майор.

— Обрадовалась: порохом запахло? — усмехнулся майор.

Он стал разъяснять задание. Оно было несложным: Таня должна установить возможность организации партизанской явки на квартире у жены надпоручика Брунчика. В качестве связного ее будет сопровождать Такач.

— Но мы не знаем, что вас там ждет у этой Терезии Брунчик, хотя надпоручик рекомендовал ее как патриотку. Ты явишься к ней под видом Юлии Яничковой. Помнишь эту дамочку?

Таня была переводчицей при допросе жены гардиста, пытавшейся проникнуть на партизанскую базу.

— Помню, товарищ майор.

— Выезжать завтра, на рассвете.

— Есть, товарищ майор.

Поручение Зорича не казалось очень уж опасным, однако, как это было всякий раз перед боевой операцией, Таня уже ни о чем другом не могла думать.

Взглянув на девушку, Нестор ничего не спросил. Таня стала собирать вещи, необходимые в предстоящем деле. Ей помогала Ниночка. Они оживленно шептались и долго возились у себя за занавеской, а когда Таня вышла, Нестор увидел элегантно одетую женщину.

Все на ней было удивительно просто и в то же время изящно: и серое короткое платье, не скрывавшее стройных ног, и немудреная прическа, и скромная ниточка яблонецкого голубоватого ожерелья, оттенявшего смуглую нежную кожу девичьей шеи. Нестор опустил голову: красива дивчина! Такую даже трудно представить себе среди донецких шахтерок. В эту минуту Нестор не отдавал себе отчета, как он несправедлив к донецким девчатам, славящимся своей бойкостью и красотой.

— Как ты находишь меня в этом платье? — Таня повернулась в одну, в другую сторону и сделала книксен, как модельерша во время демонстрации костюма. — Сойду за Юлию Яничкову?

«Ах, вот оно что!» — сразу сообразил Нестор и спросил:

— Ты едешь с Такачом?

«Как он мог догадаться?» — про себя удивилась Таня.

— Да, он будет связным.

Нестор стал сворачивать цигарку и просыпал табак — пальцы почему-то не слушались.

— Ну что ж, ни пуха ни пера, — сказал он со вздохом и провел языком по клочку газетной бумаги, из которой сворачивал цигарку.

Ниночка Чопорова не могла понять, какая муха укусила сегодня Нестора.

В Нитру Таня — по документам Юлия Яничкова с мужем Генрихом — прибыла в четверг после полудня. В этот час жизнь в городе замирает и торговцы за своими прилавками и писаря за своими столами начинают клевать носом. По расчетам Штефана, самое удобное время для посещения жены Брунчика.

Найдя нужный дом, Таня поднялась на крыльцо по бетонным ступеням и остановилась перед дверью, обитой медью. В этом доме все было солидно. Он чем-то напоминал своего хозяина — надпоручика Брунчика.