Захар Сорокин - Крылатые гвардейцы

Ежедневно я посещал аэроклуб и готовился приступить к своим обязанностям инструктора-общественника. На заводе мои дела шли успешно — я стал кузнецом высшего тогда четвертого разряда. Большое физическое напряжение в часы работы на заводе пошло на пользу: во время полета я чувствовал себя свободно, уверенно. Теперь я понимал, что не ошибся в выборе профессии. Авиационная практика подтвердила, что летчику необходимо обладать большой физической силой и выносливостью.

Итак, будущее у меня замечательное — работа на заводе и в аэроклубе. Чего ж еще желать?

И все-таки я мечтал попасть в авиационное училище, стать военным летчиком.

Моим мечтам суждено было осуществиться, но несколько иначе, чем я предполагал.

В один из майских дней я пораньше пришел в аэроклуб, чтобы познакомиться с учлетами моей группы. Навстречу мне спешил Федор Семенович:

— Слыхал, Захар, новость, — сказал он, — прибыла комиссия для отбора желающих поступить в военно-морское авиационное училище.

— Почему в морское? — удивленно спросил я.

— Это спецнабор Центрального Комитета комсомола.

Летать над морем? Так ли это интересно? Впрочем, все равно я буду военным летчиком.

…Всем окончившим аэроклуб члены комиссии предложили пройти испытания. Зачет по теории я сдал успешно. Оставалась летная практика. Полеты в зону и по кругу принимал председатель комиссии, военный летчик. Он дал задание: полет в зону — мелкие и глубокие виражи, петля, штопор, спираль, расчет, посадка и расчет на посадку с неработающим мотором.

Волновался я сильно. Но держал себя в руках. Очень хотелось выдержать испытание на «отлично». Полеты провел успешно, заслужив похвалу комиссии.

Вечером в аэроклубе зачитали список кандидатов в училище. В списке была и моя фамилия.

Не в силах сдержать радость, бегом помчался домой. Захлебываясь, перескакивая с одного на другое, рассказываю обо всем матери и отцу. Отец даже крякнул от неожиданности, а мать молча отвернулась, чтобы незаметно вытереть слезу.

— Выходит, в армию идешь, Захар? — спросил отец, пряча глаза под мохнатыми бровями.

— Да, в армию, — весело ответил я. — Буду истребителем!

— Что же ты будешь истреблять? — вмешалась в разговор мать.

— Вражеские самолеты, если будет война.

— Дело нелегкое, — покачал головой отец, — но если берут — иди. Только смотри: не справишься со своими истребительскими делами и вернешься домой — выпорю. Помни об этом. — А глаза отца уже не прячутся, смотрят на меня ласково и ободряюще.

А через несколько дней мы, группа бывших учлетов Тихорецкого аэроклуба, были в Ейске.

Мы знали, что впереди нас ждет немало испытаний. Предстояло пройти в училище мандатную и медицинскую комиссии. А эти комиссии браковали кое-кого из кандидатов в училище. Сейчас каждый из нас беспокоился, хотя и не показывал виду.

Тревога была ненапрасной: некоторым пришлось возвращаться домой. У меня же все обошлось благополучно — я стал курсантом летной группы истребителей.

Вновь начались занятия. Мы изучали материальную часть истребителя И-16, теорию полета, аэродинамику, теорию воздушных стрельб, а после окончания теоретической подготовки совершали полеты на учебно-боевом самолете. Весь курс был рассчитан на два года. И хотя порою приходилось нелегко, никто не роптал на трудности — слишком велико было желание стать хорошим летчиком. Мы знали, что очень нужны Родине: газеты приносили на своих страницах запах гари испанских городов, и руки наши сжимались в кулак — символ интернационального приветствия.

Часто я думал об отце. Словно чувствовал, что большое горе свалится на меня. И действительно, вскоре я получил из дому известие о смерти отца. Он простудился и умер от воспаления легких. Так я с ним и не попрощался…

В октябре 1939 года командиры из авиационных частей принимали у нас теорию и летную практику. Два года не прошли даром — мы все успешно выдержали испытания. 5 ноября в городском Доме Красной Армии начальник училища полковник Андреев огласил приказ наркома обороны. Нам, выпускникам, присваивалось звание «лейтенант».

В своем напутственном слове полковник Андреев сказал:

— Теперь вы летчики, но это не значит, что вам уже не нужно учиться. Вы все еще молоды, опыт у вас совсем небольшой. Поэтому в строевых частях вы должны будете продолжать свою учебу. Только тогда вы станете настоящими искусными истребителями.

Вместе с моими товарищами Николаем Савва, Иваном Берешвили, Александром Гелошвили и другими я получил назначение на службу в военно-воздушные силы Черноморского флота.

Приехали мы в Севастополь утром. Небо над городом как опрокинутая синяя чаша. А море… Разве найдешь слова, чтобы описать всю его прелесть?.. То оно темно-синее, почти черное и очень грозное, седые его волны упорно рвутся на берег. То на голубовато-зеленой морской глади заискрится золотистая солнечная дорожка. Она тянется от берега и сливается с горизонтом.

Я слышал много рассказов о красотах природы Крыма, но то, что увидел собственными глазами, превзошло все мои ожидания. И в этом чудесном небе, над этим морем, будто вобравшим в себя всю синь неба, буду летать я, летчик-истребитель! До чего хороша жизнь!

Меня направили в истребительный полк.

Люди там оказались замечательные. Мне понравились и мои новые начальники.

Командир полка майор Наум Захарович Павлов — крупный, широкоплечий, на первый взгляд тяжеловесный, а на самом деле живой и подвижной — настоящий летчик-истребитель. Летал он классически и не жалел ни сил, ни времени, чтобы передать свое мастерство подчиненным. Без него не обходился ни один полет, ни одни сборы. Он успевал посещать и семьи летчиков, интересуясь, как они живут, не надо ли им чем-нибудь помочь.

Наш командир эскадрильи Николай Васильевич Васильев был очень строг, требователен. Но все летчики любили его. Когда он, гладко выбритый, в отлично выутюженной форме, четким шагом шел по аэродрому, мы невольно подтягивались. Летал Васильев уверенно, четко, красиво. И от нас требовал того же. Медлительности не переносил. Крепко доставалось нам от него и на контрольных полетах.

— Вялая «бочка», вялая «петля», — выговаривал он, — не ленитесь ручку на себя потянуть.

Заслужить скупую похвалу Васильева — большая честь для каждого из нас. Чтобы добиться ее, мы усиленно занимались спортом: работали на снарядах, плавали, бегали, толкали ядро… И сами замечали, что становимся сильными, ловкими, гибкими, что исчезает вялость движений.

В 1940 году к нам в полк приехали участники войны в Испании летчики-орденоносцы Шубиков и Ларионов. Они охотно передавали нам опыт, полученный в воздушных сражениях. А рассказать им было о чем. Капитан Шубиков, например, имел на своем счету семь сбитых самолетов. На наши расспросы он смущенно отвечал: