Николай Скоморохов - Служение Отчизне

Первая наша остановка была в Плевене — «городе русской славы», как называют его болгары. В течение нескольких месяцев, с июля по декабрь 1877 года, здесь проходили непрерывные бои.

В центре города — Музей освобождения Плевена. Он находится в доме, где русское командование принимало пленного Осман-пашу, командовавшего тогда турецкой армией. Дом окружен парком, ограда которого сделана из русских ружей, пик и турецких орудий. У входа надпись: «Преклоните голову перед подвигом наших братьев-освободителей и сохраните беспредельную преданность русскому народу».

Проходим дальше, читаем надпись: «Путник! Когда вступишь под сень этих деревьев, не говори громко, не пой и не шуми, не тревожь праха почивших здесь русских воинов. Это место свято для признательной Болгарии».

Прочитав эти слова, мы, бывалые воины, замерли в глубоком молчании, отдавая дань уважения своим предкам.

Генерал Александр Шевченко сделал запись в книге музея. А затем прочел вслух строки, оставленные многочисленными посетителями. Некоторые из них врезались в мою память. Вот что, к примеру, записали военнослужащие Болгарской Народной Армии:

«Музей нас учит, а жизнь подтверждает, что наш единственный путь вместе с русским народом — нашим дважды освободителем и учителем. Русские герои 1877—1878 годов и советские герои 1941—1945 годов являются для нас светлым примером. Только с ними, другого пути нет».

После осмотра памятников русской славы у нас состоялась теплая дружеская беседа с руководителями городского комитета партии. Нам рассказали, как изменился город за годы народной власти, став крупным промышленным центром страны.

А утром мы были уже снова в пути. Наш путь — к всемирно известному памятнику русской славы — Шипке. После нескольких крутых поворотов перед нашим взором предстает высокая гора, а на ней знакомые очертания монумента. Турки хотели до наступления зимних холодов овладеть высотой и перевалом, но натолкнулись на безграничный героизм и стойкость защитников и не смогли продвинуться дальше.

Мы поднялись на высоту, осмотрели памятник, вошли внутрь, где с большим мастерством исполнены скульптурные группы, отражающие подвиг защитников перевала. Заботливые руки оставили здесь живые цветы.

В сентябре 1944 года вот так же поднялись сюда воины Красной Армии, чтобы в знак уважения и признательности к своим героическим предкам записать следующие слова:

«Героям Шипки от частей 3-го Украинского фронта победоносной Красной Армии». Ниже шли четверостишия:

Спускаясь вниз, мы вновь и вновь вспоминали события минувшего века. Более 200 тысяч русских воинов остались навечно в болгарской земле. Наши народы помнят славные имена героев первого освободительного похода: генералов М. Д. Скобелева, Н. Г. Столетова, Гурко, старшего сына великого поэта — Александра Александровича Пушкина, бывшего в то время полковником, командиром 13-го Нарвского гусарского полка.

Под его командованием полк совершил немало смелых боевых операций. Мужественный офицер был контужен, но с поля боя не ушел. За проявленную доблесть и воинское мастерство Александр Александрович Пушкин был удостоен высших наград: золотой сабли с надписью «За храбрость» и ордена Святого Владимира.

Болгары свято чтут память о первом и втором освободительном походах. Им посвящены многие произведения литературы, живописи, монументального искусства. В парке Лаврова под Плевеном наше внимание привлекла скульптура, изображающая молодого советского солдата и старого болгарского ополченца — участника обороны Шипки. Они сидят на бревне и мирно беседуют о минувших событиях. Старик ополченец, видимо, рассказывает молодому воину о мужестве его дедов. Он ласково смотрит на него, и вспоминаются ему такие же вот открытые русские лица, только украшенные лихими гренадерскими усами, горячие бои на легендарном перевале.

Видели мы в Болгарии и открытку с надписью: «Вечная признательность братьям-освободителям». Она переснята с плаката, написанного болгарским художником Борисом Ангелушевым к 50-летию Великого Октября. Могучего сложения бородатый казак — в белой рубахе с погонами, широких шароварах, заправленных в сапоги, с тяжелым револьвером на поясе с правой стороны — левой рукой придерживает шашку, а правой бережно, с отцовской заботой и любовью, как это делают, когда учат детей ходить, держит за руку болгарскую девочку в национальной одежде, в передничке, с заткнутым за пояс чистым платочком.

Так талантливый художник символически изобразил русско-турецкую освободительную войну 1877—1878 годов.

Позже, в Музее Вооруженных Сил, я увидел знамя, врученное дружинам болгарских ополченцев (ими командовал русский генерал-майор Н. Г. Столетов) общественностью города Самары. Я смотрел на него и думал: «Пройдут года, и люди будут вот так же останавливаться возле другого знамени, врученного генералом армии С. Л. Соколовым министру национальной обороны Добри Джурову, — знамени стрелковой Самарской дивизии, одной из первых вступившей на болгарскую землю во втором освободительном походе».

Работа на Украине также способствовала более частому посещению родных мест. Вот и в начале лета 1973 года мы с Машей снова прилетели на родину. Нас встречал наш большой друг И. А. Найденов — первый секретарь Красноармейского горкома партии.

Иван Андреевич, по военной профессии авиационный специалист, демобилизовавшись из армии, кончил высшее учебное заведение и вот уже многие годы находится на партийной работе. Он хорошо сложен, крепко стоит на земле. Курчавые золотистые волосы, опаленное солнцем лицо, пытливые с прищуром глаза выдают в нем степняка, а неторопливая речь, уверенные движения говорят о том, что этот человек с принятием решения не спешит, но, приняв его, не отступит.

Иван Андреевич уроженец Заволжья, он всей душой любит свой край, край трудолюбивых людей, и делает все для процветания района. По дороге в Белогорское Найденов рассказывал о делах и планах на будущее. Рассказывал увлеченно, с любовью к людям, к району и верой в будущее.

От слов Иван Андреевич всегда переходит к делу, быстро подключая прибывшего в круговорот жизни и интересов района. Так и в этот приезд. После короткого пребывания у Елены Лазаревны мы оставили Машу с ней, а сами поехали по полям, бригадам, фермам.

К концу дня, когда июньское солнце было на западном небосклоне, Найденов предложил:

— Поехали на утес Степана Разина, я люблю в эту пору смотреть на заволжские дали.

— Никаких возражений, Иван Андреевич, — а про себя отметил: «Сразу видно, степняк, скучает по степному простору».