Николай Коняев - Генерал из трясины. Судьба и история Андрея Власова. Анатомия предательства

25 ноября Гитлер отозвал с Ленинградского фронта фельдмаршала фон Манштейна, одного из наиболее одаренных командующих, и поставил его во главе вновь сформированной группы армий «Дон». Наступая с юго-запада, Манштейн должен был деблокировать 6-ю армию у Сталинграда.

12 декабря Манштейн начал наступление, названное операцией «Зимняя гроза». Вначале оно протекало довольно успешно.

4-я танковая армия под командованием генерала Гота, продвигаясь на северо-восток по обе стороны железной дороги от Котельникова, преодолела почти 75 миль.

К 19 декабря главные части наступавших войск находились примерно в 40 милях от города.

21 декабря они приблизились к Сталинграду, так что осажденные войска 6-й армии по ночам могли видеть через заснеженные степи сигнальные вспышки приближавшихся спасителей.

Однако уже 23 декабря Манштейн позвонил Готу и приказал прекратить наступление на Сталинград и направить одну из трех танковых дивизий на северный фланг Донского фронта, а оставшимся войскам обороняться там, где они находятся.

Попытка деблокировать окруженную в Сталинграде 6-ю армию потерпела неудачу.

Утром 17 декабря Красная армия прорвала фронт на участке итальянской 8-й армии выше по течению Дона, у Богучара, и к вечеру углубилась в прорыв на 27 миль.

За три дня прорыв по фронту расширился до 90 миль, итальянцы в панике бежали, а румынская 3-я армия, которая была основательно потрепана еще 19 ноября, в первый день советского наступления, просто разваливалась. Манштейну пришлось забрать часть танковых сил у Гота, чтобы хоть как-то заткнуть образовавшуюся брешь.

Началась цепная реакция.

Отступили не только армии на Дону, но и войска Гота, подошедшие к Сталинграду. Это, в свою очередь, поставило в трудное положение немецкую армию на Кавказе, над которой нависла угроза оказаться отрезанной, если русские выйдут к Ростову у Азовского моря. Через день или два после Рождества Цейтцлер доложил Гитлеру: «Если вы не отдадите приказ на отход с Кавказа теперь, то очень скоро мы будем иметь второй Сталинград».

С большой неохотой 29 декабря Гитлер отдал необходимые распоряжения. Группа армий «А» под командованием Клейста, состоявшая из 1-й танковой и 17-й армий, так и не сумела овладеть богатыми нефтеносными полями в районе Грозного.

В Дабендорфе за поражение немцев особенно сильно переживал Мелетий Зыков.

— Как русские, — сильно картавя, доказывал он, — мы должны были бы радоваться этой русской победе. Но как русские борцы за свободу мы не можем радоваться. Ведь каждая победа Красной армии означает усиление сталинского террора и дальнейшее закабаление народов России на неопределенное время. Поэтому я и утверждаю, что удар, нанесенный 6-й германской армии, нанесен и нам, русским патриотам!

Военная форма висела на Зыкове, как мешок из-под картофеля, слюна летела из его рта, и Власов отодвинулся.

— Россия — наша страна, — ответил он. — Я имею в виду свободную Россию, Россию, о которой мечтает наш народ!

— Послушайте, Андрей Андреевич! — воскликнул Зыков. — Разве народ знает, о чем он мечтает. Это знаете вы и я.

Через несколько дней он принес текст, которому суждено было стать основой знаменитого «Смоленского воззвания»…

«Друзья и братья!

Сталинизм — враг русского народа. Неисчислимые бедствия принес он нашей Родине и, наконец, вовлек Русский народ в кровавую войну за чужие интересы. Эта война принесла нашему Отечеству невиданные страдания. Миллионы русских людей уже заплатили своей жизнью за преступное стремление Сталина к господству над миром, за сверхприбыли англо-американских капиталистов. Миллионы русских людей искалечены и навсегда потеряли трудоспособность. Женщины, старики и дети гибнут от холода, голода и непосильного труда. Сотни русских городов и тысячи сел разрушены, взорваны и сожжены по приказу Сталина.

История нашей Родины не знает таких поражений, какие были уделом Красной армии в этой войне. Несмотря на самоотверженность бойцов и командиров, несмотря на храбрость и жертвенность Русского народа, проигрывалось сражение за сражением. Виной этому — гнилость всей большевистской системы, бездарность Сталина и его Главного штаба.

Сейчас, когда большевизм оказался неспособным организовать оборону страны, Сталин и его клика продолжают с помощью террора и лживой пропаганды гнать людей на гибель, желая ценою крови Русского народа удержаться у власти хотя бы некоторое время.

Союзники Сталина — английские и американские капиталисты — предали русский народ. Стремясь использовать большевизм для овладения природными богатствами нашей Родины, эти плутократы не только спасают свою шкуру ценою жизней миллионов русских людей, но и залючили со Сталиным тайные кабальные договоры.

В то же время Германия ведет войну не против Русского народа и его Родины, а лишь против большевизма. Германия не посягает на жизненное пространство Русского народа и его национальнополитическую свободу (курсив мой. — Н. К.).

Национал-социалистическая Германия Адольфа Гитлера ставит своей задачей организацию Новой Европы без большевиков и капиталистов, в которой каждому народу будет обеспечено почетное место».

Власов только покачал головой, прочитав это.

Мелетий Александрович не стал ломать голову, подыскивая объяснения дружбе с немцами. Он просто списал их из речи товарища В.М. Молотова, произнесенной 31 октября 1939 года с трибуны Верховного Совета СССР.

«Не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война за уничтожение гитлеризма», — говорил тогда В.М. Молотов и добавлял, что «Германия находится в положении государства, стремящегося к скорейшему окончанию войны и к миру, а Англия и Франция… стоят за продолжение войны и против заключения мира. Наши отношения с Германским государством построены на базе дружественных отношений, на готовности поддерживать стремление Германии к миру».

— Это не вы, Мелетий Александрович, товарищу Молотову речь писали? — ехидно спросил Власов, откладывая листки с текстом воззвания.

— Я в 1939 году, Андрей Андреевич, в лагере в Магадане сидел! — ответил Зыков. — Я вам, между прочим, уже говорил об этом.

— Да-да, — сказал Власов. — Я помню. Я думаю, что по всему тексту надо заменить «сталинизм» на «большевизм».

— Ни в коем случае! — закричал Зыков. — Вы не понимаете, что вы совершаете роковую ошибку!

Однако Штрик-Штрикфельдт, выступивший третейским судьей, поддержал Власова. Большевиков

Вильфрид Карлович ненавидел еще сильней, чем Сталина.

Заменили.

Дальше коротко изложили лозунги, взятые на вооружение «Вермахт пропагандой», о том, что Германия ведет войну не против русского народа и его Родины, а лишь против большевизма, что Германия не посягает на жизненное пространство русского народа и его национально-политическую свободу.