Сергей Андрющенко - Начинали мы на Славутиче...

— Полагаю, следует остановить продвижение противника на рубеже Сычовка, Мелени, — уверенно сказал генерал Чуваков.

— Не только остановить, но и выбить его из Шершни! — поправил Черняховский. — Какими силами будете действовать?

— Использую для этого двести сорок восьмую курсантскую бригаду. Она находится сейчас на второстепенном направлении, и ее оттуда можно снять, оставив лишь заслон.

— Хорошо. Решение утверждаю, — заключил командарм. — Кроме того, в ваше распоряжение передается восьмая стрелковая дивизия, занимающая сейчас оборону западней Мелени. Комдив там толковый — генерал Смирнов. Ну, желаю удачи!

Выбор Чувакова был не случаен. Костяк 248-й бригады составляли курсанты военных училищ, люди отборные, идейно закаленные, тактически грамотные, к тому же прекрасно владеющие всеми видами оружия. В предыдущих боях они зарекомендовали себя умелыми и отважными воинами, о чем мы, разумеется, знали. Командовал бригадой полковник С. П. Хотеев, офицер с большим боевым опытом и решительным характером. Внешне он ничем не выделялся, говорил неторопливо, не повышая голоса, но в словах его и интонациях была покоряющая сила и властность. Уж если Хотеев приказывал, то все исполнялось не только безоговорочно, без чего на фронте вообще нельзя, но и абсолютно точно. Отдавая распоряжение, он никогда не забывал проконтролировать его выполнение.

Во второй половине дня 10 декабря Хотеев, получив приказ комкора, после форсированного марша с ходу ввел бригаду в бой. Нанеся удар во фланг противнику, она успешно решила поставленную ей боевую задачу. Гитлеровцы потеряли два танка, две бронемашины, до семидесяти солдат и офицеров только убитыми и начали отходить.

На рассвете 11 декабря полковник Хотеев связался со мной по радио и доложил об успешном завершении боя. Бригада вышла и закрепилась на рубеже юго-западная окраина Мелени, Шершни.

Между тем обстановка на участке 60-й армии, особенно на ее правом фланге, где проходил стык с 13-й армией, складывалась явно неблагоприятно. Сюда, на узкий участок фронта, гитлеровское командование, как я уже указывал, перебросило значительные силы. 15 декабря разведчики 8-й стрелковой дивизии захватили пленного, о чем мне на рассвете доложил начальник штаба полковник П. Е. Шелковенков.

— Случилось это в районе деревни Рудня Шершневская, — сообщил он. — По нашим данным, новых частей там прежде не было, а тут появились.

— Давайте-ка сюда пленного, — распорядился я. — Разберемся.

Через час захваченный разведчиками немец был доставлен на КП корпуса. Он оказался рядовым штабной роты 2-го дивизиона артполка танковой дивизии СС «Адольф Гитлер». Допрашивал его наш новый начальник разведотдела майор Федор Семенович Курнышев, сменивший ушедшего на повышение П. В. Дубильера. Из показаний гитлеровца мы узнали, что его дивизия двигалась из Житомира через Радомышль на Малин, но в пути была остановлена и повернута строго на север — на Коростень. Сюда же, как раз на участок нашего корпуса (это удалось установить в тот же день), были стянуты также части двух пехотных дивизий и отдельные штурмовые отряды 7-й танковой, основные силы которой располагались в районе Фортунатовки — против правого соседа.

Становилось ясным, что немцы создают ударную группировку. События показали, что мы не ошиблись. Как потом окончательно выяснили разведчики, против наших изрядно потрепанных в боях частей гитлеровцы имели более чем двойное превосходство в пехоте, около 300 орудий и минометов и до 140 танков.

Какие же меры противодействия этой силе были предприняты командованием и штабом корпуса?

Надо сказать, что с 12 по 18 декабря активных боевых действий на нашем участке не велось. Немцы лишь изредка обстреливали боевые порядки 8-й стрелковой дивизии и 248-й отдельной курсантской бригады. Они, видимо, только готовились к решительным действиям. Но и мы не теряли времени даром. Корпусу было приказано прочно оборонять занимаемый рубеж, не допустить прорыва противника в восточном и северо-восточном направлениях к Чеповичам. Получив такой приказ командарма, мы подготовили подробный план оборонительного боя, при разработке которого каждый отдел, служба вносили свои предложения.

Новый начальник оперативного отдела подполковник Василий Семенович Новиков высказал, например, мысль, что надо предусмотреть два варианта боя: западный — на случай наступления противника из районов Холостно, Десятины, Остарки и северный — если удар будет наноситься из Добрыни на Мелени, Чеповичи. Оба варианта предполагалось построить на активных действиях нашей пехоты в тесном взаимодействии с артиллерией и танками.

Новикова поддержал майор Ф. С. Курнышев. Начальник разведотдела, как я заметил, всегда имел свою точку зрения и горячо отстаивал ее. Он сказал:

— Если судить по сосредоточению войск противника, немцы могут действовать именно с этих двух направлений. Посмотрите, как нацелены их танковые части: одна группа на севере от нас, а другая — западнее Чеповичей.

— Да и местность к тому располагает, — вмешался в разговор корпусной инженер капитан И. Т. Макурин. Он тоже был у нас человеком новым, прибыл в августе, но успел зарекомендовать себя толковым специалистом, смелым и изобретательным. Немолодой уже человек, капитан был очень подвижным и энергичным. При отходе наших частей от Житомира Макурин руководил устройством заграждений на пути наступающих немцев в арьергардных боях и отлично справился с поставленной задачей.

Этот разговор происходил на КП 15 декабря при обсуждении системы мероприятий, которые следовало немедленно осуществить для усиления обороны корпуса. Как всегда в таких случаях, каждый мог высказать все, что считал нужным, непременно, однако, обосновывая свою точку зрения. Такой порядок был у нас в штабе. Деловое свободное обсуждение насущных вопросов всегда, если позволяет обстановка, создает необходимый рабочий настрой у людей, поощряет их инициативу и содействует выработке наиболее целесообразных решений.

— На этих двух направлениях, как наиболее танкоопасных, — продолжал, жестикулируя, Макурин, — нужно создать систему заграждений.

Инженер изложил план, предусматривающий постановку минных полей, различного рода противотанковых и противопехотных заграждений, устройство завалов, отрывку траншей. С доводами его трудно было не согласиться. Генерал Чуваков одобрил все предложенные Макуриным мероприятия.

Затем мы заслушали артиллеристов и тоже приняли их предложения. Докладывал полковник В. А. Квашневский. Он высказал мысль, что в полосе обороны корпуса следует создать одиннадцать противотанковых районов, разместив в них 160 орудий и сильный противотанковый резерв. Были предусмотрены массирование огня на наиболее опасных в смысле прорыва противника местах, а также широкий маневр артиллерии по фронту и в глубину.