Тадеуш Шиманьский - Серебряные звезды

Дело, однако, никогда не заканчивалось сбором информации. Каждое донесение должно было быть еще и проверено. Этим занимались в основном разведчики.

Был конец августа 1944 года. Из-за Свентокшиских гор непрерывно доходил гул артиллерийских орудий. Ночи озарялись пожарами и дрожащим светом ракет. Над дорогами висели тучи пыли. Это гитлеровские части, разбитые на сандомирском плацдарме, отступали в глубокий тыл, где их снова укомплектовывали. В сторону фронта непрерывно двигались новые части врага. Ничего удивительного, что в такой обстановке разведка бригады работала день и ночь, не зная ни отдыха ни сна.

Командование округа особое внимание уделяло передвижению гитлеровских войск на дороге Кельце — Островец. Мы устанавливали названия частей по знакам, нарисованным на танках и автомашинах, брали в плен немцев, подсчитывали количество тяжелой техники, определяли место расположения штабов, а также тыловых учреждений войск, ведущих бои на плацдарме.

В один из августовских дней — это было, кажется, в воскресенье — меня вызвал к себе командир взвода. Когда я доложил о прибытии, он спросил:

— Загнаньск знаешь?

— Знаю, гражданин сержант, я не раз туда ходил за сведениями на наш связной пункт, за лекарствами, сигаретами. Вы, наверно, помните, гражданин сержант, как я менял яйца на сигареты у солдат танковой дивизии, которая там стояла и недавно отошла к Островцу? Сам командир бригады похвалил меня тогда за хорошо проведенную разведку.

— Ну, хватит. Разговорился. Всю биографию одним духом выложил. Парень ты хороший, только слишком много говорить любишь. Разведчик должен больше слушать и меньше говорить. Ты же страшный болтун. После войны, может, адвокатом заделаешься, — отчитал меня командир. — А теперь слушай. Наденешь какие-нибудь рваные штаны и рубашку. Сапоги не бери, шапку тоже. Никакого оружия при себе не иметь. Пойдешь в Загнаньск. Нам сообщили, что туда на железнодорожную станцию прибывают загадочные транспорты. Немцы разгружают их, а потом на машинах и подводах вывозят за город какие-то деревянные и железные ящики. Нужно установить, что в этих ящиках и где они складируются. На все это тебе сроку два дня. Смотри, чтобы тебя там где-нибудь не сцапали, не впутывайся ни во что. Запоминай все хорошо, чтобы потом смог показать на карте. Скажи повару, пусть даст тебе кусок хлеба. Ну а потом будешь есть то, что люди дадут.

Штаны, протертые на коленях и сзади, нашлись. Они были сшиты из деревенского полотна. В шутку их называли «можжевеловыми», наверное, потому, что кострика, которая осталась в нитках, все время колола. Рубашку без пуговиц я тоже раздобыл. Увидев меня в этом одеянии, мои товарищи разразились смехом.

Я отправился к командиру. Он осмотрел меня и подтвердил, что вид у меня что надо.

— Можешь идти, — сказал он. — Прощаться с тобой не буду, да ты и с товарищами, наверно, тоже не прощался.

Такой у нас во взводе был обычай: разведчики, уходившие на задание, никогда не прощались с остающимися.

До Загнаньска я добрался довольно легко. Попытка проникнуть на станцию не удалась. Жандармы никого не пропускали. Тогда я пошел к дороге, по которой ездили автомашины и фургоны. Там меня тоже ждала неудача — все ящики были накрыты брезентом. Не имея другого выхода, я сел в канаве около какого-то домика и стал наблюдать за проходящими машинами и повозками. Вскоре я понял, что конечный пункт их рейда должен быть где-то недалеко, так как замеченные мною машины и повозки возвращались очень быстро.

Я взял в руку палку и зашагал по рву в сторону, куда двигались груженые машины. Вскоре я увидел небольшой лесок. Дорога, по которой я шел, вела туда. Я стал внимательно наблюдать за дорогой и за лесом.

Спустя некоторое время я сделал для себя важное открытие. Весь лес был оцеплен постами жандармерии.

«Ага, значит, они здесь что-то складывают, — подумал я. — Наверняка тут, иначе зачем им так усиленно охранять этот островок леса? Как же все-таки узнать, что в этих ящиках?»

Я вернулся к станции. Наступал вечер, приближался комендантский час, и надо было подумать о ночлеге.

Я припомнил, что два месяца назад я был в доме у одного железнодорожника, брал у него сведения, касающиеся движения составов. Можно ли сейчас пойти к нему? Никаких подробностей о нем я не знал. Не знал, был ли он членом ППР. А если это так, то какие функции он выполняет? Имею ли я право подвергать его опасности? Конечно, если придут жандармы, мы можем сказать, что я зачем-то пришел в город и здесь меня застал комендантский час. Лучше всего сказать, что я пришел за лекарством.

Я так и сделал. Пошел в аптеку. Аптекарь меня знал. Он дал мне какое-то лекарство. Задерживаться у него я не мог. У меня не было иного выхода, как только пойти к железнодорожнику. За городом, в стогу, ночевать я не мог, так как там повсюду стояли гитлеровские зенитные батареи. Я отыскал нужный дом с небольшим красным крыльцом. В палисаднике женщина стирала что-то в лохани.

— Добрый вечер, пани.

Женщина подняла голову и окинула меня критическим взглядом. Кажется, я не вызвал у нее чрезмерного доверия — она проворчала себе под нос что-то неразборчивое.

— Ваш муж дома? — рискнул я спросить.

— А тебе он зачем? — прозвучал ответ.

— Мы с ним знакомы, пожалуйста, пани, у меня для него есть табак.

Это убедило женщину, она взошла на крыльцо и позвала:

— Михась, какой-то парень к тебе.

— Что за парень? Пусть войдет.

Я вошел в дом. За столом сидел человек, которого я уже знал раньше, и чинил сапог.

— Извините, пан, — начал я, — я был у вас в конце июня. Вы передали нашему командованию интересовавшие его данные о противнике. Извините, что беспокою вас, но вынужден. Мне негде заночевать, а кругом полно немцев. Не могли бы вы мне помочь?

Он долго смотрел на меня и ничего не говорил. Видно было, что пытается что-то припомнить. Наконец спросил:

— Твои командиры знают, что ты пришел ко мне?

— Нет, не знают. Я выполнял задание самостоятельно и сам должен был принимать решение. В поле спать нельзя. Вы сами знаете почему.

— Да, — ответил железнодорожник, — ночью они все время крутятся. Боятся. Ну что ж, переспишь на чердаке на сене.

Я вздохнул с облегчением. Ночь есть где переспать, значит, в моем распоряжении весь завтрашний день.

— Скажите, пожалуйста, — заговорил я вновь, — вы все еще работаете на железной дороге?

— Работаю. А что?

— Вы не знаете, что швабы возят со станции?

— А?.. Тебя это интересует. Боеприпасы возят. Фронт близко.

— Какие боеприпасы?

— Разные. Прежде всего для орудий. Так ты из-за этого пришел в Загнаньск? — спросил в свою очередь железнодорожник.

— Нет, — ответил я.

На следующий день я вернулся на базу на Свиней Гуре. Когда я доложил обо всем командиру взвода, он проводил меня к полковнику Метеку. Там на карте я показал лесок, в который въезжали машины.