Тадеуш Шиманьский - Серебряные звезды

— Бедновато тут у вас и тесно. Подберите помещение попросторнее.

В тот же день в штаб прибыл еще один офицер, капитан Сафоньчик. Он был назначен на должность второго заместителя начальника штаба. Его прибытие очень обрадовало меня, тем более что он совсем неплохо говорил по-польски. Этот двадцати с лишним лет молодой стройный, высокий блондин, ладно сложенный, был кадровым офицером Советской Армии и уже командовал дивизионом. На вопрос, откуда он знает польский язык, он ответил, что его мать полька и у него дома говорили по-белорусски и по-польски.

После полудня я отправился на поиски подходящего помещения для штаба. Для этого пришлось побродить довольно много времени, прежде чем удалось найти отвечающую нашим потребностям комнату. Она находилась в доме, стоявшем на перекрестке центральной улицы с улицей, где располагался сейчас наш штаб. Дом состоял из двух половин, разделенных сенями. В правой половине жили хозяева, левая пустовала. В ней даже не было пола. Отсутствие пола и мебели свидетельствовало о том, что эту комнату до сих пор никто не занимал.

После перемещения штаба появились новые заботы — обставить комнату. С трудом удалось раздобыть два стола, несколько табуреток и стульев. Мне предстояло еще найти сундук для документов, которых набиралось все больше и больше, проследить, чтобы его обили железом и снабдили замком. Не успели мы как следует разместиться, как прибыла новая группа офицеров: поручник Шейдак — офицер по продовольственному снабжению, капитан Балванович — заместитель командира по технической части, майор Ворошилов — заместитель по тылу и другие. С этого времени не было почти ни одного дня, чтобы в полк не прибывал новый офицер.

В конце сентября в полк прибыл начальник штаба капитан Гайбович. Я был очень доволен этим. Не только потому, что до сих пор исполнял его нелегкие обязанности, но еще и потому, что он прибывал из истребительно-противотанкового артиллерийского полка, как раз такого, какой мы формировали, и его опыт был для нас просто бесценен. Большинство офицеров, которые прибывали в полк, когда-то служили в легких или гаубичных артиллерийских полках. А вот человека, знакомого с организацией, а также тактикой боевых действий истребительно-противотанкового артиллерийского полка, среди них не было.

Наконец все солдаты разместились по землянкам.

Затем встал вопрос об офицерской столовой. Командир полка приказал заместителю по тылу вместе с офицером по продовольственному снабжению подыскать соответствующее помещение. До сих пор часть офицеров получала еду из солдатской кухни, а часть — сухой паек. Вскоре у нас была своя столовая, где также проходили совещания офицеров полка.

Началось обучение солдат. Так как артиллерийская техника еще не прибыла, оно ограничилось прохождением одиночной подготовки. В батареях, полностью укомплектованных личным составом, изучались уставы, устройство карабина, занимались строевой подготовкой. Мы отдавали при этом себе отчет, что с прибытием артиллерийской техники надо будет изучать устройство орудий, а на стрелковую подготовку останется мало времени.

Взвод управления кроме одиночной подготовки учился также прокладывать телефонные линии. Это дало возможность установить связь штаба полка со штабом бригады и с батареями, что очень помогло нам в работе.

Я стал реже бывать в подразделениях полка. Некоторые менее важные дела я решал по телефону, остальные поручал начальнику штаба и заместителям, которые почти непрерывно находились в батареях, контролируя ход обучения.

Встречались мы в штабе в восемь часов. Командир полка выслушивал доклад начальника штаба о ходе обучения, подписывал подготовленные документы, отдавал распоряжения на текущий день, после чего все расходились по своим делам.

Однажды после полудня, когда я готовил какой-то документ, у дома раздался визг тормозов резко остановившегося автомобиля и прогремел чей-то голос:

— Эй, вы, там! Позовите какого-нибудь офицера!

Я встал и выглянул в окно. На улице стоял «виллис», а на переднем сиденье рядом с водителем сидел генерал Сверчевский.

Быстро надев фуражку, поправив китель, я выбежал во двор.

— Гражданин генерал, поручник Одлеваный! — доложил я, вытянувшись в струнку.

— Что здесь размещается? — спросил генерал.

— Штаб 4-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка, гражданин генерал.

— Послушайте, поручник, когда вы проходите мимо, вот тот солдат поворачивается к вам спиной? — спросил он, показывая рукой в сторону часового.

— Нет, гражданин генерал, — ответил я.

— А вот ко мне спиной повернулся. Научите его, как он обязан себя вести, — приказал он, отдал честь и уехал.

Я постоял еще с минуту, глядя вслед исчезающему в клубах пыли автомобилю.

— Вы почему не отдали честь генералу Сверчевскому? — спросил я солдата, возвращаясь в штаб.

— Я сидел, когда подъехала машина с генералом. Тогда я отвернулся, — объяснил он.

— Вы разве не знаете, что на посту нельзя сидеть? — спросил я.

— Не учили, — ответил он.

На следующее утро я рассказал об этом случае на утреннем совещании в штабе. Все надрывались от смеха.

— Смех смехом, — сказал командир полка, но надо будет приказать командирам батарей, чтобы они на пост у штаба выделяли солдат, которые знают свои обязанности.

Через несколько дней я доложил командиру полка о прибытии орудий и тягачей. Его очень обрадовало это известие.

— Поручите заняться ими капитану Балвановичу, — распорядился он. — У нас в полку есть водители?

— Несколько солдат в пункте «профессия» написали «шофер», — ответил я. — Однако неизвестно, что это за водители.

— Пусть Балванович выберет лучших и приступает к выполнению задания, — приказал командир полка.

С капитаном Балвановичем я встречался довольно часто. Это был мужчина лет около сорока, высокого роста, крепкого телосложения. На ремне слева он носил большой трофейный маузер в деревянной кобуре. Говорил громко и быстро. Энергия прямо распирала его, он ни минуты не мог усидеть на месте.

В штаб он влетел как бомба.

— Знаешь, что мне делать? — сносил он, едва переводя дух, весь запыхавшийся.

— Знаю. И не завидую тебе, — ответил я, вручая ему доверенность с круглой печатью. — Подобрал сколько-нибудь водителей?

— Выбрал. Говорят, что справятся. Ну а если подведут, то придется самому тащить эти пушки.

Не знаю, как он договорился с водителями, но во всяком случае к концу дня все пушки находились на своих местах.

Только теперь можно было начать настоящее обучение личного состава полка. В связи с этим на наш штаб, а в основном на меня, как оперативного офицера, легла тяжесть составления программы обучения. Мы приняли трехмесячный срок обучения, разбив его на три этапа.