Роберт Рэдклиф - Разрушители плотин (в сокращении)

— Тесс, послушай. Ты не собиралась убивать Брендана, ты действовала в целях самозащиты, и мы можем это доказать.

— Зачем? — спросила она, устремив на меня тусклый взгляд. — Родных я от себя оттолкнула, у моей дочери другая мать, а теперь я потеряла единственного человека, которого любила. И еще убила своего мужа. У меня нет будущего, мне незачем жить.

— Как это незачем? — Я лихорадочно соображал. — А Питер?

— Питер погиб. Все погибли. Спроси кого хочешь.

— Но мы же этого не знаем. Знаем, что он пропал без вести. А если он попал в плен, ранен или скрывается, Тесс, если он пытается вернуться к тебе?

Глаза ее на миг вспыхнули подобием надежды — как последний уголек блеснул в пепле. И тут же угас.

— Нет. Это из-за меня он попал сюда. И погиб. Я убила и его.

— Ну ладно. — От отчаяния я решил пустить в ход последний прием. — Может, ты и права. Но тебе не кажется, что нужно, как минимум, дать ему возможность доказать, что ты ошибаешься?

Я оставил дежурному телефон для связи и немного денег, чтобы он купил ей по списку самые необходимые вещи, велел звонить мне в любое время, по любой причине. Потом вскочил в автобус и поехал в Скэмптон — и застал там настоящий бедлам. Длинные очереди у КПП, повсюду вооруженные полицейские, ищейки на поводках, лихорадочная деятельность. Наконец меня заметил один из охранников и подозвал жестом.

— Добро пожаловать обратно, капитан! — улыбнулся он. — Рад, что вы успели.

— Куда успел, капрал? Что тут происходит?

— К нам едут их величества, сэр. Вы не знали? Король с королевой, сегодня. Чтобы познакомиться с разрушителями плотин.

«Разрушители плотин». Я уже видел эти слова в газетах, но впервые услышал от служащего ВВС. Похоже, 617-я эскадрилья официально получила титул «разрушители плотин», и он скреплен печатью монаршего одобрения. Однако мне не до монархов, у меня важное дело, и, игнорируя праздничную атмосферу, яркие флажки и приветствия коллег, я зашагал ко второму ангару, где находился кабинет Арнота и Кэмпбела.

Там оказалось, что вещи их упакованы и погружены в грузовик.

Фрэнк Арнот стоял посреди разгрома в парадной форме майора ВВС, при пилотских медалях и нашивках.

— А, Кредо, вот и вы, — сказал он. — Надеюсь, вы поправились. Решили не пропускать праздник, да?

— Меня пригласил полковник Уитворт, сэр. А… вы уезжаете?

— Да пора уж. Тут все закончено, нас ждут другие дела.

— Итак, операция «Честайз» завершена, ваша работа в Скэмптоне закончена. Все дела сданы.

— Так точно. Сданы и отосланы в штаб. Осталась пара мелочей, но нас тут ничто больше не держит.

— Понятно. Вот только…

— Да?

— Сержант Мюррей. О котором я вам писал.

— Ах да. Скверная история. Жена всадила ему нож прямо в сердце. Тело обнаружили только через несколько дней.

— Вот именно. Только она его не убивала, сэр. Она защищалась. Мюррей неоднократно применял к ней насилие, кроме того, занимался мелкими махинациями на черном рынке и тому подобное. Все это есть в моем донесении.

— Правда?

— Так точно, сэр. — Я глубоко вдохнул. — А также мои соображения по поводу возможного шпионажа.

— Но вы не представили ни единого доказательства.

— Сэр, — не отступался я, — Мюррей вел себя скрытно и подозрительно, некоторые вещи, которые он говорил жене, свидетельствуют о двойной игре.

— Вот как, Кредо? — Арнот оторвался от документов. — И какие же?

— Однажды вечером, будучи пьян, он сказал жене, как все было хорошо до посадки в Фелтвеле. Полагаю, он имел в виду, что мне, к его огорчению, удалось посадить самолет после того неудачного вылета.

— А… — Арнот кивнул. — Вот о чем речь. Вы хотите сказать, он предупредил немцев, что вы полетите ставить мины?

— Возможно.

— А вам не кажется — причем по-человечески это понятно, — что вы просто ищете виноватого?

— Возможно. Но, учитывая картину в целом…

— Я читал ваше донесение, Кредо. Там говорить не о чем. Доказательств нет.

Я пытался его переубедить, но для него это задание было завершено, а Мюррей мертв. Спорить было бессмысленно. Да и у меня были другие задачи.

— Мое донесение, сэр, — сказал я, помолчав. — Оно крайне важно, чтобы построить защиту его жены.

— Сомневаюсь.

— Его необходимо передать в суд. Скрывать его нельзя.

— Еще как можно. Речь идет о сверхсекретной информации. Она ни под каким видом не может быть использована в гражданском суде. А сейчас досье на грузовике, на пути в штаб, там его поместят в архив. Как минимум, на пятьдесят лет.

— Но в этих документах — спасение Тесс Мюррей.

— Простите, Кредо, но я не могу вам его дать, и на этом закроем тему. И вообще, вам не приходило в голову, что она, возможно, лжет? По нашему мнению, она все спланировала заранее, чтобы уйти к своему дружку. А я бы на вашем месте прикрыл собственную спину, вы тут тоже не совсем в стороне.

— Вы это о чем?

— Не притворяйтесь, Кредо. Это вы добились перевода к нам ее дружка. Вы помогали им встречаться. Вы оплатили ее номер в гостинице. Вы даже ссужали им машину для тайных свиданий!

Хлоя. Как всегда, ничего не упустила. Умница. Он все знал. Почти все.

— Вы нашли его блокнот?

Тут он слегка опешил:

— Блокнот?

— У него был блокнот. Куда он записывал все. Это сказано в моем донесении. Не сомневаюсь, что, когда обнаружили тело, вы обыскали квартиру. Вы его нашли?

— Я даже не понимаю, о чем речь.

Повисло неловкое молчание — он разбирал папки, я стоял рядом, кипя гневом. В ангаре собрались сотрудники наземных служб в чистенькой форме — они курили и возбужденно болтали; снаружи вышагивал духовой оркестр.

— Где Хлоя Хиксон? — спросил я.

— Переведена. Проходит переподготовку. Послушайте, Кредо, — заговорил он увещевающе, — попробуйте увидеть общую картину. Сегодня нам выпал редкий случай, среди всех тягот и ужасов, отпраздновать наш успех. Операция была сложнейшая, в ней были задействованы тысячи человек, своей слаженной работой они помогли добиться величайшей победы. Вы — в их числе. Уверяю, ваш вклад будет оценен. А теперь давайте праздновать.

На меня это не подействовало.

— Величайшая победа, сэр? Мы отправили на задание двадцать самолетов. Вернулись одиннадцать. А девять не вернулись, девять экипажей, шестьдесят три человека, скорее всего, погибли. Боюсь, высоковата цена за величайшую победу.

— А при чем здесь цена? Вам кажется, что она высока, Кредо, — так все претензии к фрицам. Они начали эту войну.

— Их ждали, сэр. Гибсона и остальных. Я в этом уверен, иначе не было бы таких потерь.

— Да ну вас с вашими теориями заговора! — Он шагнул к столу, перебрал пачку фотоснимков. — Вот, это Мен, снимок сделан через день после налета. Посмотрите, Кредо. Обратите внимание на пролом в сто ярдов — разрушения, оставленные бомбой. И на пустое водохранилище. — Он сунул снимок мне в руку. — Мы задавили противника, вот что главное!