Андрей Васильченко - Цитадель Бреслау. Последняя битва Великой Отечественной

Улетев из Бреслау, Ханке прибыл в штаб-квартиру командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Фердинанда Шёрнера, а оттуда отправился в Прагу, где планировалось организовать отчаянное сопротивление наступавшим советским войскам. Однако выяснилось, что в Праге ему делать абсолютно нечего. Тогда Ханке принял решение пробираться во Фленсбург, где размещалось новое правительство Германии и штаб-квартира гросс-адмирала Карла Дёница, которого Гитлер назначил своим преемником. Это решение было обусловлено тем, что Ханке в соответствии с завещанием Гитлера все же официально являлся высшим государственным чиновником — шефом германской полиции, и его пребывание вместе с правительством было вполне обоснованно и давало определенную надежду на будущее. (Ханке, как и многие другие члены правительства, рассчитывал, что западные союзники признают правительство Дёница и оставят его во главе Германии.) Первая неудача ожидала Ханке на аэродроме, где его охрана столкнулась с чешскими партизанами и была вынуждена отступить. Самый быстрый способ добраться до севера Германии оказался отрезанным. Ханке решил пробиваться через Карлсбад. Он сформировал небольшую боевую группу из остатков 18-й добровольческой моторизованной дивизии СС «Хорст Вессель» и вышел из Праги. Однако его небольшая группа была окружена чешскими партизанами у Нойдорфа, близ Комотау (чешское название Нова Вес), что в районе Пльзеня, и 6 мая 1945 года сдалась в плен. Ханке также был захвачен в плен — он был в полевой форме СС без знаков различия, кроме того, он не имел документов, которые бы свидетельствовали о его высоком положении. Если бы партизаны знали, что в их руки попал сам рейхсфюрер СС, возможно, Ханке бы удалось сохранить жизнь, и вполне возможно, что после войны он не был бы осужден к смертной казни (хотя, конечно, никакой гарантии этому не было). Но Ханке сохранил инкогнито, а затем — 8 мая 1945 года — предпринял попытку бежать. Это попытка провалилась, и Ханке был застрелен партизанами.

И если Ханке только спасал свою жизнь, то совершенно иной путь выбрал фактический создатель Фольксштурма в Бреслау обергруппенфюрер СА Херцог. Он предпочел добровольно уйти из жизни. Сам Херцог полагал, что Бреслау должен был продолжать борьбу. Подобное мнение опиралось не столько на национал-социалистический фанатизм, сколько на мнение, что в ближайшее время западные державы должны были начать войну против СССР. Согласно планам высокопоставленного штурмовика, в этой борьбе «запада» и «востока» Бреслау должен был сыграть если не ключевую, то как минимум очень важную роль.

Если говорить о конкретных результатах переговоров, которые были достигнуты 4 мая, то можно было отметить, что в 16 часов 50 минут (то есть до расширенного офицерского совещания у Нихофа) немецкие части прекратили любой огонь. Вскоре после этого огонь был прекращен и частями Красной Армии. По городу стали тут же распространяться слухи о том, что начаты переговоры с советским командованием. Многие надеялись, что их страданиям был положен конец. 5 мая 1945 года, которое приходилось на субботу, стало для жителей Бреслау днем напряженной неизвестности. Но к полудню советская авиация и артиллерия вновь начали обстреливать город. Из советских громкоговорителей было объявлено, что генерал Нихоф отказался от условий почетной капитуляции. Возможно, это было связано с тем, что действия Ханке сорвали намеченное еще 4 мая перемирие. В любом случае, 5 мая крепостная газета Бреслау вышла под заголовком «Сопротивление Советам продолжается» . В ней рассказывалось не только о перемирии в Голландии и Дании, но также приводились слова о том, что «крепость Бреслау отвергла предложение Советов о капитуляции».

Сам генерал Нихоф собрал во второй половине 5 мая еще раз всех командиров, чтобы огласить свое решение о сдаче города. Он произнес:

«Я пригласил Вас, чтобы огласить свое окончательное решение. То, что было сделано Вами, вашими солдатами и гражданским населением, не требует отдельного описания. История сама вынесет когда-нибудь свой приговор. Гитлер мертв, Берлин пал. Союзнические войска с запада и с востока проникли в самое сердце Германии. Более нет никаких предпосылок для того, чтобы продолжать борьбу за Бреслау. Каждая последующая жертва является преступлением. Я имею решительное намерение прекратить бои и сдать город неприятелю на почетных условиях. Последний патрон выпущен, и мы, как того требовал от нас закон, выполнили свой воинский долг».

Генерал Руфф, который из всех присутствовавших офицеров имел самый длинный послужной список, от лица командиров крепости выразил согласие и поблагодарил генерала Нихофа. После этого командование 17 армии радиограммой было уведомлено о предстоящей капитуляции крепости.

5 мая 1945 года генерал Нихоф в последний раз собрал командиров всех частей гарнизона для того, чтобы зачитать им телеграмму, пришедшую от командования 17-й армии. Она была не лишена определенного горестного пафоса, но в любом случае в ней говорилось:

«Германия скорбно склоняет свои знамена перед лицом мужества и стойкости, явленного солдатами и жителями Бреслау».

Решение о капитуляции было доложено советскому командованию вечером 5 марта. Хуго Эртунг вспоминал:

«Вечером над городом из русских громкоговорителей звучали сообщения о предстоящей капитуляции. Они перемежались музыкой. Этой ночью над русскими позициями в воздух взлетало множество ракет и очередей трассирующими патронами — это был фейерверк победителей».

Утром 6 мая в районе 8 часов два немецких офицера на «южном» фронте с белым флагом направились к советским позициям. Они объявили о том, что комендант крепости согласен с прекращением борьбы, если капитуляция произойдет на почетных условиях. Но справедливости ради скажем, что Нихоф не имел никаких козырей и не мог фактически определять условия сдачи города. Один из парламентеров, оберлейтенант Гроссман, вечером того же дня рассказал консисторскому советнику Бюхзелю о том, что «русские приняли его и сопровождавшего переводчика очень хорошо и даже по-дружески накормили». Условия сдачи города оказались весьма благоприятными для немцев. Но на обратном пути случился неприятный инцидент. Немецкие парламентеры наступили на немецкую же мину. Переводчик был тяжело ранен, но оберлейтенант Гроссман отделался лишь небольшими царапинами.

6 мая 1945 года в Бреслау было на редкость солнечным воскресным днем. Люди на улицах, обрадованные впервые за несколько месяцев замолчавшей канонадой, были одеты в самые лучшие костюмы, что могли найтись в их скудном гардеробе. В этот день Эрнст Хорниг был вновь вызван к генералу Нихофу. Генерал встретился со священником. В его действиях чувствовалась некая суетливость. Нихоф сам объяснил ее: