Михаил Керченко - У шоссейной дороги

Ко мне приехали Василий Федорович и Григорий Ильич.

— Читал о вас, — сказал секретарь райкома, крепко пожимая мне руку. — И знаете, сразу не поверил. Ведь даже надоить сто фляг молока не так просто. А пчелы — не коровы. Стало быть, и у нас, как в Приморском крае, можно флягами черпать мед. Здорово и похвально!

Мы сидели за столиком под березой.

— Можно черпать. — сказал я, — если хорошенько потрудиться.

— И знать дело, — добавил Василий Федорович.

Секретарь помолчал, закурил сигарету.

— Все это очень хорошо. Но… вы же агроном. Что ж получается! У нас в колхозах не хватает специалистов, а они оказываются на пасеках. Не резон. Надо, Василий Федорович, определить его на свое место. Мы уже говорили об этом…

— Он, Григорий Ильич, как видите, на своем месте, — заступился за меня начальник управления. Секретарь вскинул брови. — Не хлебом единым жив человек. Иногда ломоть хлеба надо намазать медом. Пятьдесят центнеров… Кое-что значат. Он показал пчеловодам района, как надо работать. И не только района…

— Согласен. И все же мы будем расточительны, не в меру щедры, если ученые агрономы побегут на пасеки.

— Не каждый на это отважится, — возразил Василий Федорович.

— Здесь может справиться человек с курсовой подготовкой, — сказал Григорий Ильич.

— Нужны знания, пчелиное трудолюбие и большая любовь к пчелам. Иного ужалят два-три раза, и он даст тягу. А потом, Григорий Ильич, нельзя забывать об условиях. Человеку без призвания здесь делать нечего.

— Ты прав, — сказал Григорий Ильич. — Да, ты сказал ему спасибо за донник? Если бы не он, то все поле бы скосили под гребенку.

— Сказал. Он не любитель похвал. Просматривая годовые отчеты хозяйств за ряд лет, — продолжал Василий Федорович, — я увидел, что почти все пасеки приносят убыток. И такое положение не только в нашем районе. Но мы не имеем права ликвидировать пасеки. Наоборот.

— Что ж ты предлагаешь? — заинтересованно спросил секретарь.

Василий Федорович внимательно посмотрел на меня и сказал тоном, не допускающим возражения:

— Пусть Иван Петрович разберется в этом вопросе. Тут как раз пригодится его образование. Дадим ему мотоцикл «Урал», чтоб он побывал в каждом хозяйстве, изучил, что плохо, что хорошо на пасеках, а потом… потом послушаем его совет. Как вы на это смотрите, Григорий Ильич?

— Я согласен. Правильная мысль…

— Я давно уже об этом подумывал, — сказал я. — И кое-где побывал…

— Тогда по рукам!

Мы простились. На другой день я привез на пасеку Кузьму Власовича (он выздоровел) и отправился в путь-дорогу. Ездил от села к селу, встречался с пчеловодами, копался в пыльных бухгалтерских фолиантах, делал выписки из агрономических отчетов. Я установил, что пчеловоды в один голос жалуются на агрономов и хозяйственников: одни не сеют медоносные травы, другие не строят новые омшаники. В плохих условиях пчелы за зиму погибают или настолько ослабевают, что за лето еле-еле успевают прийти в норму. Какой уж тут мед!

Агрономы оправдываются: у нас на первом плане пшеница, нет лишней земли для медоносных трав.

Бухгалтеры флегматично вздыхают: мед дороже золота. Пчеловоду платим, помощнику платим, без сторожа нельзя обойтись. А перевозка ульев в поле, подсобные рабочие и всякие прочие затраты? Избавьте нас от пчел, заберите их хоть даром…

«Что ж? Это, пожалуй, можно сделать, — подумал я. — Если объединим пасеки, то на них будет занято в районе всего человек десять. Все они могут жить в городе, в современных квартирах, пользоваться всеми благами цивилизации…

Здесь на нашей пасеке построим большой кирпичный омшаник с калориферами и конденсаторами воздуха, цех для откачки и расфасовки меда. Нам дадут автомашины. С наступлением весны будем увозить пчел к зарослям ивы, акации, а потом — к доннику, гречихе, подсолнечнику. В любое хозяйство по нашему усмотрению».

Василий Федорович одобрил мои соображения.

В начале сентября он вызвал меня в управление.

— Вот что, Иван Петрович. Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Сейчас поедешь в Москву на Выставку достижений народного хозяйства, оттуда в Липецкую область. Изучи хорошенько работу пчеловодного комплекса. Читал о нем в газете? Видно, тебе придется руководить таким хозяйством. А потом поедешь в Рыбное, посоветуешься с учеными института пчеловодства, поучишься.

Я вернулся на пасеку, сложил в чемодан необходимые вещи, простился с Кузьмой Власовичем, Адамом и отправился к Марине. Она встретила меня радостно, как будто давно не видела и еле дождалась. Заметно взволновалась. И это ее душевное состояние тотчас передалось мне, сердце дрогнуло, заколотилось. Я рассказал ей, куда и зачем еду.

— Молодец! Поздравляю! Видишь, как все хорошо складывается. Я читала очерк о тебе. Мы с мамой желаем тебе успеха.

Вера Павловна подала мне картонную коробку с горячими пирогами:

— Это на дорогу.

Я решил заранее отвезти чемодан в камеру хранения.

На вокзале у буфетной стойки встретился с Дмитрием Ивановичем. Он пил коньяк и закусывал лимоном.

— Здорово живешь, товарищ Веселов! — как ни в чем не бывало заговорил Дабахов. — Что ж ты так похудел? Ай-ай-ай! Шкилет анатомический, святые мощи. Аль девки довели?

— Да откуда вы взяли? Я хорошо себя чувствую, — ответил я неохотно.

— Ладно, ладно. Слыхал о твоих успехах. В газете читал. Молодец! А я здесь договорился насчет поставки рыбы буфету.

…И вот я, проездив две недели, снова дома. Почти посредине ограды стоит ходок. Короб наполнен свежескошенной травой. К нему привязан Серко. Он с аппетитом жует корм, помахивая хвостом. Серко узнал меня и тихо заржал, высоко вздернув голову. Кузьма Власович сидел под навесом. Оглянулся. Он, видно, недавно приехал с пасеки, выпряг лошадь и присел отдохнуть.

— А, Иван Петрович. Здравствуй! — Он поднялся и заковылял навстречу. — Заждался я. Один вот. Тоня перебралась в город. Насовсем.

Он помолчал.

— И знаешь, Марина тоже уехала куда-то.

— Как уехала?

— Ну, взяла чемодан и улетела. На курсы послали. Говорят, в Свердловск.

— Значит, я теперь не скоро увижу ее?

Кузьма Власович сочувственно пожал плечами:

— Не видал ее. Не знаю, когда вернется. Все время на пасеке был.

Утром я пошел к начальнику производственного управления сельского хозяйства, рассказал ему о своей поездке. Я положил перед ним проектную документацию Липецкого пчелокомплекса и тетрадь с подробными записями.

— Ты, Иван Петрович, не спеши, — сказал Василий Федорович. — Ты сейчас намерен горы свернуть? Не торопись! Все это мы изучим, закажем свой проект и на будущий год начнем строить. Важно то, что ты побывал там и на месте многое увидел своими глазами. Это тебе пригодится. А нынче нам надо юридически оформить объединение пасек. Пока они останутся на своих местах и люди — тоже. Я имею в виду пчеловодов. А с нового года по-настоящему примемся за дело.