Михаил Керченко - У шоссейной дороги

…Я один на пасеке. Осень в разгаре. А весной здесь начнется строительство…

Осень всегда бывает мягче, тише и нежнее, чем знойное и страстное лето или буйная в своем разгуле весна.

Осенью блекнет зелень, но зато оживают другие краски. Кто-то щедро расплескивает золото по лесу, траве, жнивью. В каждом листике, в каждой былинке сверкает солнце, и поэтому кажется, что осенью на земле становится светлее, ярче. И все же чуточку грустно.

Птицы, готовясь к отлету, собираются в большие стаи, поднимаются в синеву и оттуда смотрят на поля, леса, озера, любуются красотой земли.

Занятно наблюдать осенние игры грачей, когда они, расправив крылья, тысячами возносятся к облакам. Там вольно плавают, кружатся, опускаются и снова поднимаются к голубому куполу.

Осенью приятно посидеть где-нибудь в логу, на солнцепеке, прислушаться к звукам покорно увядающей природы, к равнодушному шороху ветра, к одинокому карканью вороны.

…Осень. В сердце закрадывается предчувствие долгого покоя, умиротворения. Все кругом настраивается на грустный лад, наводит на размышления о промелькнувшей, как мгновение, зеленоглазой улыбчивой весне, о знойном любвеобильном лете. На размышления о прошлом, о пережитом.

Я сижу в шалаше, смотрю на озеро. Из-за березового колка доносится грохот комбайнов: там убирают хлеб.

Ночью на полях горят костры. Это жгут остатки соломы. Там пашут зябь. Я записываю в блокнот:

…В воскресенье взглянул в золотисто-светлое от солнечных лучей окно и увидел на берегу озера грузовую машину с людьми. Из кузова друг за другом выпрыгивали на песок парни и девушки. Все нарядно одеты. Они приехали отдыхать. Люди часто приезжают сюда по воскресеньям.

А это кто едет в ходке? Хайдар! Рядом с ним сидит Айжан. Выхожу из домика.

— Здравствуй, Иван! — кричит Айжан и машет мне рукой. Хайдар улыбается, показывая белые, как кипень, зубы. Они оба веселы. Видно, дорогой Хайдар пел ей свою песню о любви.

— Помоги мне вылезти из короба, — говорит Айжан.

Парень подхватывает ее за талию и ставит на землю. Она хохочет, прищурив глаза, веки смыкаются в ниточку. Подходит ко мне и говорит:

— Мы приехали за тобой, Иван. Вон молодежь на берегу. Идем туда! Тебе надо развеяться. Надень белую рубаху, — приказывает улыбаясь.

Я не заставил себя ждать. На берегу парни уже привязали к двум березовым кольям волейбольную сетку. Одни играют, другие сидят на траве, разговаривают.

— К нашему шалашу! — слышу очень знакомый звонкий девичий голос. Оглядываюсь. Это Марина. Она ласково смотрит на меня, машет рукой. Косу расплела: льняные волосы густо покрывают плечи и грудь. Я приостанавливаюсь и радостно киваю головой. Мне кажется, что на меня смотрят с любопытством и завистью.

В стороне парни возятся с неводом. Я начинаю помогать им. Каждому хочется сделать первый заход.

— Тише! Предлагаю розыгрыш очередности, — сказала Айжан.

— Согласны, согласны!

Она пишет билетики, сворачивает в трубочки и высыпает в чью-то шляпу. Все выстраиваются в очередь, подходят к шляпе и тянут билеты. Мне достается «невод». А потом такой же «выигрыш» оказался в руках Марины. Айжан ликует. Хайдар улыбается, хитро прищурив глаза. Тут что-то не то… Марина снимает платье. На ней розовый купальник. Я тоже раздеваюсь. Мы лезем в воду.

— Не приподымай свой край, — говорю я Марине, припоминая, как когда-то мы рыбачили с Дмитрием Ивановичем, и он бесцеремонно командовал.

Она покорно старается следовать моим советам.

— К камышам поворачивайте, — кричат с берега.

— Эта мерзкая веревка трет плечо, — морщится Марина.

Мы приближаемся к берегу. К Марине подбегает Хайдар. Он хватается за край невода и энергично, что есть сил тянет на себя.

Я втайне надеялся на удачу, хотел удивить всех большим уловом, но нам не повезло. Невод оказался пустым. Второй заход делают Айжан с Хайдаром. Я смотрю на его сильные волосатые ноги. Говорят, что женщинам нравится волосатость — признак мужества.

Они поймали с полведра карасей.

Марина играет в волейбол в своем розовом купальнике, ее не покидает веселое настроение.

— Послушайте меня! — хлопает она в ладоши. — Поедем на остров. Разведем костер, сварим уху, а в золе будем печь картошку.

— Картошку? Где мы ее возьмем? — удивляются девушки.

— Правда, где мы ее возьмем? — лукаво спрашивает Марина, взглянув на меня. — У тебя есть картошка?

Я утвердительно киваю головой.

— Что же ты стоишь? Идем за картошкой.

…Мы идем молча. Она — впереди. Поворачивается, берет меня за руку. Сердце учащенно бьется. Я словно опьянел и шагаю неровно.

У пасечного домика Марина останавливается, смотрит на меня с еле заметной лукавой усмешкой.

Из-под спрута-коряги вылезает Адам, гавкает спросонья, потом ласкается к Марине, пытается лизнуть ее.

— Узнает своих, — говорит она и треплет Адама за уши.

Мы подходим к крыльцу.

Она останавливается, я обнимаю ее, целую. Я самый счастливый человек. Мне никуда не хочется идти.

— Что мы будем делать? — спрашиваю.

— Как что? Бери картошку, хлеб. Нас ждут на берегу.

Мы не спеша несем хозяйственную сумку, Марина за одну ручку, я — за другую. На берегу нас окружают, засыпают вопросами:

— Вы, наверное, забыли, что мы вас ждем?

— Да, забыли, — отвечает Марина. — И некому было напомнить.

В камышах я отыскиваю три лодки. Марина, Айжан и Хайдар садятся со мной. Плывем к острову, где я косил траву. За нами остальные. Сзади играет баян, поют: «Из-за острова на стрежень…»

Озеро поблескивает мелкими изломами волн. Дует робкий влажный ветерок. В небе тают белые невесомые облака. Мы разожгли костер и стали варить уху в большом ведре. Потом закопали в золу картошку. Марина рядом со мной. Мы бродим по острову, любуемся буйными зарослями, валяемся на траве под тенистыми соснами. Мы устаем и к вечеру возвращаемся к костру. Он давно погас, и пепел остыл. Картошку съели. Все уехали. Наша лодка одиноко стоит на отмели. Мы садимся в нее, плывем молча. Озеро совсем присмирело. Вечерняя заря улетает от нас, как огромная жар-птица. На пасеке сказал Марине:

— Подожди немного. Я сейчас запрягу Серка и отвезу тебя домой.

Она подошла и положила руки на мои плечи. В ее глазах что-то озорное.

— Я никогда не ночевала в шалаше. Я останусь…

Я привлекаю ее к себе. Адам вылезает из-под коряги, навострив уши, удивленно смотрит на нас.