Михаил Колосов - Три круга войны

Землин, веселый усач, под Чапаева, вышел наперед, откашлялся, разгладил усы, начал читать. В приказе говорилось о том же, о чем уже сказал только что комбат, но кроме того сообщалось, что какой-то ротный старшина украл у поляка овцу для кухни, за что был предан суду военного трибунала.

— Вот это да! — снова загудели курсанты возмущенно. — За овцу! А он, может, от Сталинграда прошел и хотел солдат подкормить…

— Разговоры в строю! Вопросы есть? Нет. Командиры взводов, развести по подразделениям!

— Веди, — сказал Гурину Максимов.

Гурин повернул взвод налево, повел к землянкам. Всю дорогу курсанты возбужденно обсуждали услышанное. В конце концов согласились, что вести тут себя надо осторожно, с населением — особенно, но за овцу под трибунал — это уж слишком. Тут и поляк тот, наверное, не рад, что пожаловался.

— Политика, ребята! А там, где политика, любые средства применяются, — изрек Зайцев, подытоживая дискуссию.

Почти вслед за взводом пришел и Максимов, сказал своему помкомвзвода:

— Гурин, выдели два человека старшине Богаткину — за соломой поедут.

— А как с ветками быть? Крыша совсем худая, светится, дождь льет прямо в землянку.

— Остальных возьми с собой и нарубите веток. Ветки — не деревья. Вон в той стороне, — говорят, есть заросли лозняка. Увидишь там, найдете.

Когда они вернулись в лагерь с охапками веток, здесь уже стояли три большие польские фуры, доверху наполненные соломой. Возле каждой было по поляку, они здоровались с курсантами, снимая шляпы, кланялись:

— Дзень добжий, пан жовнеж… Дзень добжий…

— Соломки привезли? Это хорошо, панове! — шутили курсанты. Поляки отвечали:

— Так, так, добже… Юж зимно.

— Зимно? Да, скоро зима, уже становится «зимно», верно. Спасибо за соломку!

— Проше, проше…

Вечером перед сном долго обсуждали встречу с поляками:

— А народ-то хороший, добрый!

— И говорят почти по-нашему. Я, например, все понимал: «дзень добжий», «зимно».

— А что такое жовнеж?

— Солдат.

— Ну, это как-то не по-нашему. А так — все понятно.

— Славянский язык.

— Да, славяне.

На другой день привезли кирпич откуда-то с развалин и железные трубы, и курсанты смастерили себе в землянках печурки. Теперь совсем стало хорошо — можно было высушить портянки, да и спать потеплее.

После сырых, промозглых осенних дней выдалось тихое солнечное утро. Исчез туман, воздух прояснился, и лес преобразился — стал он праздничным, уютным. Синицы откуда-то объявились, наполнили лагерь звонкими голосами.

— Бабье лето! — сказал кто-то.

— Для бабьего лета поздновато, — возразил другой.

— Разве оно бывает в определенное время?

— Все равно — красота! — помирил спорщиков третий. — Жить хочется в такую погоду!

И впрямь — ожили курсанты, щеголяют без шинелей, весело делят выданный на день хлеб, сахар, табак, с шутками-прибаутками кричат постоянное «кому?».

— Кому?

— Помкомвзводу!

— Подсмотрел, наверное: опять старшему сержанту горбушка досталась. Знает, что он любит горбушки, подлабузник.

Кричавший смеется, отшучивается:

— Служу советскому народу, старшине и помкомвзводу!

— Бери, старший сержант. Везет тебе на горбушки!

— Плохой признак, — вставляет кто-то из стариков. — Это значит, жена ему попадется такая, что будет все время спать к нему спиной.

— Ничего, повернет!

— …Кому?

— Зайчику!

Весело отзвенели ложки о котелки; позавтракали, побежали к ручью мыть посуду. Кто поленивее — тот вытирает котелок соломой. Все спешат: скоро строиться на занятия.

— Кончай завтракать! — это идет вдоль землянок Максимов, поторапливает. Увидел Гурина, приказал: — Всех — на занятия. Оставить одного дневального. Первый час — политучеба. Приехал лектор из политуправления. Выводи к «колизею». Всех, до единого!

«Колизеем» курсанты прозвали устроенные на пригорке амфитеатром примитивные скамейки перед двумя врытыми в землю столбами. Здесь устраивались общие беседы, политзанятия, собрания и иногда по вечерам — кино. На столбы вешались карты, схемы или экран — смотря какое проводилось мероприятие. Сейчас, похоже, будет лекция — на столбах укреплена большая политическая карта Европы. В сторонке собрался весь политсостав батальона: замполит, парторг, комсорг и с ними незнакомый майор.

Когда все уселись, майор Кирьянов объявил:

— Товарищи, к нам приехал агитатор полка майор Иваненко. Он прочитает лекцию о международном положении.

Иваненко, в новеньком шерстяном обмундировании, в зеленой, английского сукна шинели нараспашку, в фуражке, полненький, подошел к карте, посмотрел на нее, словно не знал, с чего начать, ударил раза два себя по ладони указкой, заговорил:

— Международное положение Советского Союза сейчас, товарищи, хорошее, и оно с каждым днем улучшается.

И стал перечислять наши победы только за последний месяц. Они были действительно внушительны: советские войска вступили в Болгарию, и там уже образовано правительство Отечественного фронта, идет освобождение Югославии, войска 1-го Украинского фронта перешли румыно-венгерскую границу, подписаны соглашения о перемирии с Румынией и Финляндией, началось освобождение Чехословакии. Близится полное освобождение республик Советской Прибалтики.

А союзники? Союзники тоже продвигаются вперед, хотя и не так быстро, как хотелось бы. Англичане вступили на территорию Греции. Они тут преследуют больше свои политические цели, чем военные: боятся, что весь Балканский полуостров будет освобожден советскими войсками.

— Идет сложная политическая игра реакционных кругов империалистических государств. Но это особая тема. Я сейчас хочу остановиться на положении в стране, на территории которой мы находимся. Это вам важно знать, и прошу запомнить все, что я сейчас сообщу, ибо вы являетесь непосредственными проводниками нашей государственной политики на чужой территории. Положение в Польше, товарищи, сложное…

И он рассказал, что в Польше еще в июле месяце создан Польский комитет национального освобождения — ПКНО. С этим Комитетом Советское правительство заключило соглашение о том, что, как только зона — освобождается от военных действий, руководство на этой территории передается в руки ПКНО.

— Отсюда наша задача — уважать местные власти Комитета, помогать ему. И быть бдительными: здесь действуют банды террористов, они нападают на комитеты, убивают коммунистов, совершают диверсии и против Красной Армии.

Как нам вести себя на территории Польши? Как на земле дружественной страны. Помните: вы не дома, но и не в гостях. Без спроса ничего не берите, лес не рубите, местному населению не предлагайте советских денег. Здесь свое государство и свои деньги…