Иван Стаднюк - Следопыты

© http://kompas.co.ua — україномовна пригодницька література

Художник В. Г. Белкин

Он явился к начальнику штаба полка капитану Неверову и представился:

— Сержант Платонов. После лечения в госпитале прибыл в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы.

Начальник штаба прикрыл газетой карту с нанесенной обстановкой и только тогда бросил пытливый взгляд на сержанта, заслонившего вход в блиндаж. При тусклом свете гильзы-коптилки рассмотрел кряжистую, плотную фигуру. Шинель сильно поношенная, но не мятая, и складки за поясом старательно расправлены; сапоги чистые, даже блестят, словно на улице не ранняя весна, не грязь по колено.

Сержант заметил хозяйский придирчивый взгляд капитана и еле заметно улыбнулся. Широкое, чуть скуластое лицо Платонова словно просветлело, а глаза посмотрели из-под нависших рыжеватых бровей более открыто и уверенно. На губах начальника штаба тоже промелькнула улыбка — скупая, сдержанная. Это означало, что он остался доволен первым знакомством с вновь прибывшим.

Сержант подал свои документы. Неверов внимательно прочел их.

— Снайпер?

— Так точно, товарищ капитан.

— В свой полк не удалось вернуться?

— Не удалось… Дело наше солдатское.

— Правильно. Зачислим вас в снайперскую команду.

— Благодарю, товарищ капитан

Некоторое время сержант Платонов, как новичок, осваивался с обстановкой, с местностью, изучал передний край немецкой обороны. Идти на «охоту» командир ему пока не разрешил, Требуя, чтобы снайпер сначала повторил теорию стрельбы, устройство оптического прицела и винтовки. Сержант принялся усиленно заниматься.

Однажды, выйдя из землянки, где располагались снайперы, Платонов увидел близ командного пункта полка машину командира дивизии. Возле нее стоял шофер — худощавый высокий парень — и растирал в ладони подсушенный табак. Заметив Платонова, водитель кивком головы подозвал его к себе и попросил спичку, при этом предложив сержанту попробовать табачку.

— Огонек у солдата всегда должен быть, — назидательно промолвил сержант, энергично поворачивая колесико зажигалки.

Водитель сделал глубокую затяжку и покосился на сержанта:

— Учитель выискался!.. — насмешливо сказал он.

— А как же тебя не учить? — возразил Платонов. — Ведь и генерала нашего ты плохо бережешь. Нога-то у него больная! А ты и грязь от его блиндажа не отгреб.

— А вы что же, бывали возле моей землянки? — услышал вдруг Платонов голос за своей спиной. Сержант повернулся и увидел перед собой генерала.

— Откуда вам, товарищ сержант, известно, что у меня нога болит? — В голосе генерала чувствовалось любопытство.

Поборов минутное замешательство, Платонов ответил:

— Я, товарищ генерал, сибиряк-охотник.

— Ну и что же?

— Умею немного читать все, написанное на земле.

— Где же вы прочитали, что возле моей землянки еще не просохло?

— А вон глина на подножке машины. След сапога тоже в глине, — сержант указал на нерастаявший пласт почерневшего снега, куда ступил генерал, выйдя из машины.

— А о ноге?.. — поинтересовался командир дивизии.

— Это тоже по следам видать: шаг правой ноги широкий, след глубокий, шаг левой — узкий, след мелкий. Ясно: левая нога больная, наверно ранена.

Генерал одобрительно усмехнулся:

— Насчет ноги — правильно. Но глину-то на сапоги я мог набрать и в другом месте — скажем, в соседнем полку.

Платонов еще раз скользнул взглядом по машине и покачал головой.

— Крылья и подножки мокры, колеса промыты, — объяснил он. — Значит, через брод ехали. А брод — только на пути из штаба дивизии. Потом на подножие глины много. Понятно, что ступали по глинистому грунту не раз.

— Логично, — сказал генерал. — Почти, как у Шерлока Холмса. Вы читали рассказы о нём?

— Читал, товарищ генерал.

— Ну и как?

— Интересно… Но у нас в Сибири есть охотники, которые получше этого сыщика в следах разбираются.

— Наверно и вы следопыт, — улыбнулся генерал. — А ну-ка попробуйте сказать, какая завтра будет погода.

— Сильный и холодный ветер, — не задумываясь, ответил Платонов.

— По каким признакам?

— Облака подсказывают. Они сейчас на рыбью чешую похожи — волнистые, с поперечными полосками. Такие облака — к холоду.

— Проверим, — усмехнулся командир дивизии.

Водитель машины, обиженный на Платонова за то, что тот сконфузил его перед начальством, пренебрежительно прислушивался к словам сержанта.

— Сказки бабки Горпины, — съязвил он, нажимая на стартер мотора и напоминая этим генералу, что пора ехать. — Сержант, может, угадает по облакам, какие груши уродятся в нашем колхозе…

— Урожая на фрукты можно ожидать хорошего, — уверенно ответил Платонов. — Весна на тепло не очень щедра, не даст деревьям быстро расцвести. Значит, для них и заморозки не будут страшны.

— Вы в каком подразделении служите? — спросил генерал.

— В снайперской команде.

— А в разведчики не хотите? Там наблюдательные люди нужны. А такие, как вы, — тем более. В следах ведь не каждый разбирается.

— Следы читать всякий сможет. Надо только глаз да внимание тренировать, — сказал Платонов.

— Правильно, — подтвердил генерал, — вот и будете обучать других. Большую службу Родине сослужите…

На другой день сержанта Платонова зачислили во взвод пешей разведки.

Весна 1942 года на Северо-Западном фронте была ранняя. Реки и речушки набухали, мутная вода покрывала лед, выходила из берегов и разливалась по заболоченным лесным просторам. О такой весне говорят: «Ни пройти, ни проехать». Дороги утонули в жидкой грязи, тропы исчезли под водой. Траншеи ц ходы сообщения залило.

Нелегко было в эти дни на фронте. С нетерпением ждали солдаты времени, когда угомонится весна.

Пожалуй, лишь одни разведчики были довольны такой весной. Их трудная и опасная работа несколько облегчалась тем, что половодье вытеснило немцев из низин, оврагов, болотных лесных трущоб на возвышенности. Теперь с меньшим риском удавалось перебираться через линию фронта, устраивать там засады, брать «языков».

И на этот раз группа разведчиков во главе с лейтенантом Стукало с такой же целью отправлялась в тыл врага. С группой шел и сержант Платонов.