Фил Эшби - Неуязвимый (в сокращении)

Первые дни оказались достаточно легкими — мы совершали марши по горам, которые я давно знал и любил. Затем нас перебросили на северо-запад Шотландии, в самую глушь, возле Глен-Шил, чтобы преподать там основы выживания. Спали мы в изготовленном из старого парашюта вигваме, прижимаясь ночами друг к другу, чтобы согреться. Дополнительную одежду, непромокаемую обувь и спальные мешки нам запретили брать с собой, но по крайней мере нас снабдили малоизвестной книгой под названием «Справочник-определитель съедобных грибов». Три дня мы практиковались в строительстве укрытий, разжигании костров и ловле диких животных. Нам даже прочитали лекцию о том, как найти воду в пустыне, — при том что лекцию мы слушали, сидя под проливным дождем.

В соседней рыбацкой деревне нам показали, как собирать моллюсков и варить морские водоросли. Водоросли могут быть очень питательными, но для этого их нужно варить в течение четырех часов. А когда речь идет о выживании, на поддержание огня может уйти слишком много сил, так что затраты энергии будут неоправданными. Вода в этой части Шотландии настолько чиста, что здешних моллюсков можно есть сырыми. Мы и ели мидий и даже береговых улиток прямо из раковин.

Нам было приказано изготовить на кусках шелка водостойкие кроки [1] Кроки́ (фр. croquis: croquer — чертить, быстро рисовать) — здесь: Чертёж участка местности, выполненный глазомерной съёмкой, с обозначенными важнейшими объектами. (прим. ред. FB2) этой местности — «карты для отхода» — и пришить к одежде. В комплекте жизнеобеспечения у каждого из нас был миниатюрный компас, и мы испытали свои «карты для отхода» во время ночных занятий по ориентированию. Конечным пунктом нашего сбора был паб, расположенный в глухой деревушке. Продавать нам какую бы то ни было еду барменше запретили, зато мы могли восполнить израсходованные нами калории пивом! В ту ночь, вернувшись в свой вигвам, мы спали очень крепко.

Однако весь этот трехдневный комплекс занятий был лишь «техническим этапом» обучения выживанию — нас ожидал еще «этап испытательный». У каждого из нас лежала в нагрудном кармане рубашки водонепроницаемая жестяная коробочка, содержавшая такие вещи, как средства для разжигания огня (водостойкие спички, порошковый магний, марганцовокислый калий и клочок ваты для растопки), проволочные силки, рыболовные крючки, скальпель, таблетки для обеззараживания воды, сильное болеутоляющее, пара кусков сахара и сигарета — это на самый крайний случай.

Мы вернулись в Кинлохлевен, чтобы подготовиться к следующим тактическим полевым упражнениям, и провели два дня, изучая карты, планируя маршруты, собирая рюкзаки. Помимо оружия, боеприпасов, запасной одежды, недельного запаса пищи, раций (с рассчитанными на неделю работы батарейками), приборов ночного видения, оптических приборов и аптечки нам предстояло также тащить на себе горное снаряжение, включающее веревки, шлемы, ледорубы и кошки. Каждый рюкзак оказался таким тяжелым — мой весил больше пятидесяти килограммов, — что его было почти невозможно поднять одной рукой. Вот когда до меня дошло, ради чего нас так изводили отжиманиями: чтобы увеличить объем наших плечевых и спинных мышц. Мы приняли совместное решение никаких палаток с собой не брать — и так тяжело. Хватит с нас и легких пончо. Теперь могу сказать, что это было неправильное решение.

При последних лучах света, перед наступлением сырой и ветреной ноябрьской ночи, мы погрузились в вертолет «си кинг» и отправились на «Гэльские приключения», как именовались эти учения. Мы разделились на две группы — каждая выступала из своего исходного пункта. Наше задание состояло в том, чтобы добраться вертолетом до удаленного места высадки за линией фронта условного противника, а затем пересечь горы и установить местонахождение вражеских позиций, расположенных в трех ночных переходах от нас.

Мы высадились на далеком полуострове Нойдарт. Выпрыгнув из вертолета, я по колено угодил в грязь, а нацепив рюкзак, ушел в нее еще глубже. Мы определили по компасу направление и медленно двинулись к нашей цели. Шел дождь, слякоть под ногами была воистину ужасающая. В полной темноте мы пробирались через торфяники и карабкались вверх по крутым мокрым склонам, от дождя даже маленькие ручейки превратились в ревущие потоки вспененной воды. Мы то и дело крыли последними словами тяжеленные рюкзаки. Если ты падал, то подняться без посторонней помощи уже не мог.

При первых лучах света мы улеглись, завернувшись в плащ-палатки. Почва была залита водой, и через несколько часов наши спальники промокли насквозь. Трудно было думать о чем бы то ни было, кроме холода, сырости и ноющих плеч. Я знал, что мы не первые, у кого создалось об этой горе крайне невысокое мнение, поскольку название ее переводится с гэльского как «гора дерьма».

В течение дня дождь все усиливался, а когда мы снова выступили в путь, поднялась буря.

Во время ночного сеанса радиосвязи мы услышали, что и вторая группа столкнулась с трудностями. Сигнал у них был слабый, однако мы ясно различили повторявшееся раз за разом слово «пострадавший». Штаб сообщил нам, что разберется, в чем дело, нам же приказано было не вмешиваться. И мы, исполняя приказ, продолжили путь.

Добравшись до железной дороги, мы на несколько минут сделали привал под мостом. И воспользовавшись тем, что попали в единственное на многие мили вокруг сухое место, разложили на рельсах кое-что из нашего снаряжения. Мы шутили насчет того, что вот сейчас возьмет да и прикатит поезд, однако на этом участке да еще и в такой поздний час это представлялось весьма маловероятным. Мы уселись на свои рюкзаки и вытащили походные горелки, чтобы сделать себе горячее питье. Всего через несколько секунд до нас донесся сквозь ветер и дождь первый свисток пассажирского поезда. «Черт!» Мы поспешно скинули свои вещи с путей… прямо в огромную лужу. Решительно не рекомендую никому заниматься приготовлением пищи на железнодорожном полотне.

Наша группа продвигалась вперед, еще не ведая о разыгравшейся неподалеку трагедии. Один из членов другой группы, свалившись в ущелье, сломал руку, и теперь предпринимались попытки эвакуировать пострадавшего. Для улучшения связи Снежный Сноуден выехал на «лендровере» из Кинлохлевена в район учений, прихватив с собой связиста и мощную рацию.

Связист, капрал Крис Бретт-Айверсен, устроился на заднем сиденье и настраивал рацию, меж тем как Сноуден устанавливал антенну. В темноте они не заметили, что поставили машину рядом с высоковольтной линией. Когда Сноуден развернул антенну, влажный ночной воздух пробил электрический разряд в 20 тысяч вольт — разряд этот прошел по антенне в рацию. Фибергласовая оболочка антенны, за которую держался Сноуден, электричества не проводит, поэтому он не пострадал. А вот капрал Бретт-Айверсен скончался на месте.