Богдан Сушинский - Альпийская крепость

Возможно, потому и затеваете, что Альберта не только отказалась стать вашей женой, но и решительно запретила ухаживать за ней.

Штубер понял, что оказался в центре какой-то давней родовой драмы графского дома фон Ленцев и, решительно поднявшись, поблагодарил хозяина бурга за гостеприимство. Но решил, что с ретивой альпинисткой Альбертой стоило бы познакомиться поближе. Уж кто-кто, а покорители горных высот и всевозможных глубин нужны теперь службе безопасности, как никогда. Особенно такие вот фанатичные, готовые рожать… даже от самого фюрера.

И Скорцени, и Борман уже уперлись руками о стол, будучи уверенными, что на этом разговор завершен. Каковым же оказалось их удивление, когда, загадочно улыбнувшись, фюрер неожиданно произнес:

— Итак, несколько второстепенных вопросов мы с вами, господа, обсудили. Теперь пришла пора заняться самым важным. Да, на территории рейха мы заложим несколько тайников с золотом и прочими ценностями. Мало того, наши службы станут распространять слухи о несметных богатствах этих кладов, организовав при этом их охрану. Чего мы достигнем, создав весь этот ажиотаж? Того, что на многие десятилетия будет отвлечено внимание от главного нашего тайника — «Базы-211» в Антарктиде.

— Этот вопрос действительно нельзя было не затронуть, — тяжело, по-медвежьи заворочался Мартин. — Хотя мне уже показалось…

— Потому что на самом деле, — проигнорировал его реплику фюрер, — именно туда, в подземелья «Рейх-Антарктиды», на земли «Райского сада [33] По одной из версий, название «Райский сад» получил огромный климатический оазис, площадью порядка 5 тысяч квадратных километров, якобы обнаруженный немцами в 1941 году в Антарктиде. Наличие этой «теплой антарктической страны», с тонким слоем плодородного грунта и незамерзающими пресными озерами, в соединении с системой теплых подземных пустот, как раз и позволило германским первопроходцам создать свой «Антарктический рейх», свою антарктическую «Вальгаллу». », как раз и должны уйти основные сокро-вища рейха, которые позволят создать там свой золотовалютный запас. Я не стану объяснять, что благодаря этим сокровищам на подставных лиц можно будет создать целевые банки в Латинской Америке и пооткрывать счета в ведущих банках мира, чтобы опять же на подставных лиц приобретать все то, что может понадобиться рейх-антарктам. Это понятно. Куда важнее для нас с вами понять, что финансовая, территориальная и продовольственная независимость — всего лишь вершина создаваемого нами айсберга. В основании же его — все те образцы военной и прочей техники, которые мы должны немедленно перебросить в Антарктиду вместе с секретными цехами заводов, технической документацией и ведущими специалистами [34] Одна из версий освоения «Рейх-Антарктиды» («Рейх-Атлантиды»), которое происходило в контакте с уже существующей в недрах Ледового континента древней цивилизацией атлантов, пребывающих под опекой Высших Посвященных Шамбалы, художественно разработана в романах «Антарктида: Четвертый рейх» и «Субмарины уходят в вечность». . Именно там мы должны производить свои боевые и галактические «солнечные диски», там строить новые типы ракеты «Фау» и создавать свою сверхмощную атомную бомбу; там совершенствовать методики сотворения зомби, познания возможностей «снежного человека» и всех прочих тайнозна-ний как основы появления новой расы землян.

Тут фюрер явно увлекся, впадая в одно из тех эйфорических течений своей фантазии, вырывать из которого его всегда было крайне сложно, опасно, а главное, бессмысленно. Он говорил о связях с Шамбалой, о решении Высших Посвященных перенести эксперимент по созданию новой арийской расы в подземелья Антарктиды, дабы таким образом спасти наследников нынешнего рейха от гнева и неблагодарности остальных землян, а также от ожидающих в недавнем будущем планету «климатических катастроф».

Размечтавшись, Гитлер проигнорировал объявленную в рейхсканцелярии воздушную тревогу, отказавшись, по настоятельной просьбе адъютанта, спуститься в бункер. Он уже весь был поглощен своим духовным исходом в Рейх-Атлантиду, он вновь чувствовал себя под защитой Шамбалы и «властительных теней предков», вновь мысленно перевоплощался в мудрого и повелительного вождя-наставника рейхатлантов.

— Простите, мой фюрер, — обратился Скорцени к итогам антарктических экзальтаций Гитлера, — но, как диверсант, я всегда люблю предельную ясность в мыслях и целях. Следует ли понимать вас так, что и создание тайников, и создание самой «Альпийской крепости» — всего лишь большой военно-политический блеф, позволяющий нам не привлекать внимания к созданию нового рейха в Антарктиде?

— Ясности, ясности!. — пробубнил Гитлер поднимаясь из-за стола и прохаживаясь по кабинету. Борман и Скорцени тоже подхватились, но движением руки фюрер заставил их вернуться в свои кресла. — Все требуют полной и окончательной ясности, которой в данной ситуации нет и быть не может. Только вчера, — остановился Гитлер по ту сторону приставного конференц-стола, напротив обер-диверсанта рейха, — Борман настаивал, чтобы уже сейчас я оставил Берлин и перенес свою рейхсканцелярию в «Бергхоф», превратив в новую столицу рейха известный вам городок Берхтесгаден.

Скорцени это признание фюрера удивило. Во-первых, он был убежден, что Борман как раз выступает противником переезда фюрера в альпийскую ставку «Бергхоф». От ведь сам был свидетелем того, как накануне недавнего совещания в замке Ве-бельсберг, в окрестностях Падерборна [35] Гитлер и Гиммлер считали этот замок, расположенный неподалеку от Падерборна, земля Северный Рейн-Вестфалия, чем-то подобным главному храму СС и проводили там совещания высшего руководства СС и НСДАП. , заместитель фюрера по партии и его личный секретарь, с кем-то полемизируя, высказывал недовольство тем, что Гитлер почти безвыездно сидит в своей ставке «Фольфшанце» в Восточной Пруссии. Борман тогда говорил: «Фюрер при любых обстоятельствах должен оставаться в Берлине. Особенно сейчас, когда решается судьба рейха. Ни о каком переезде в “Бергхоф” тоже не может быть и речи. Фюрер всегда должен оставаться символом и олицетворением, а при создавшихся обстоятельствах он способен оставаться таковым, только находясь в Берлине!». Но что поделаешь, очевидно, даже Борман порой способен менять свое мнение.

А во-вторых, Гитлер явно апеллировал к нему в стремлении противостоять натиску Бормана. Это наталкивало на мысль, что в стремлении во что бы то ни стало выманить его из столицы Гитлер уже узревал некую попытку отстранения от реальной власти. К длительному пребыванию фюрера в «Вольфшанце» мир давно привык, а вот как ему объяснить отъезд в «Бергхоф» в момент, когда враги рвутся к столице?.