Иван Куренков - Генерал медицинской службы

Сущность метода состоит в выявлении антигенов — разных микробных клеток — с помощью специфических иммунных сывороток, окрашенных флюоресцирующим красителем. Для этого нужно взять микробную взвесь. В данном случае мы с доктором Лавровым взяли чумную культуру от погибших обезьян, нанесли ее тонким слоем на предметные стекла, зафиксировали в соответствующем растворе, чтобы бактерии приклеились к стеклу и при этом не утратили своей структуры. Затем обработали, то есть нанесли на стекло, поверх уже зафиксированного препарата, противочумную иммунную люминесцентную сыворотку. Таким образом антигены соединились с люминесцирующим антителом, в данном случае с противочумной иммунной сывороткой и приобрели способность светиться — люминесцировать в ультрафиолетовых лучах.

Сейчас, коллеги, мы с вами рассмотрим такой препарат в люминесцентном микроскопе. Учтите, что при положительных результатах на темном фоне препарата должны просматриваться искомые микроорганизмы, светящиеся по периферии. Кстати, этот метод может быть применен для выявления большинства болезнетворных микробов, а не только возбудителя чумы. Понятно, классические, известные вам, методы обнаружения микробов, то есть выделение чистой культуры микроба, наиболее надежны, но они слишком трудоемки и требуют большой затраты сил и времени — несколько суток после отбора проб. А наша задача — суметь в первые же часы после бактериологической атаки получить данные о зараженности объекта и немедленно, повторяю — немедленно, осуществить научно обоснованные противоэпидемические мероприятия.

Вершинин поднялся:

— Выключите свет!

Щелкнул выключатель, все невольно подались вперед. Вершинин, услышав характерное шарканье по полу, предостерег:

— Не все сразу, товарищи! По одному.

Слушатели необычной лекции сгрудились вокруг стола, нетерпеливо ожидая своей очереди.

Раздался чей-то голос:

— Какое зеленое свечение!..

— Поясняю, — отозвался Станислав Васильевич. — На темном фоне препарата просматриваются светящиеся микробы чумы. Цвет свечения зависит от цвета люминесценции красителя. В данном случае мы использовали для метки сыворотки изотиоцианат флюоресцеина — потому микроорганизмы и дают зеленое свечение. Ясно, коллеги?

Последующие дни Вершинин почти не выходил из института. Спешно готовились диагностические люминесцентные сыворотки, новые препараты. В препаратах этих наблюдались уже не отдельные светящиеся точки, а сплошное свечение, поскольку чумные микробы после трех-четырех дней все активнее поражали легкие, селезенку и другие органы погибших животных.

— Все закономерно, — подытожил Вершинин результаты наблюдений. — Но ведь на фронте будет не так, придется брать мокроту и кровь у живых людей… Вот давайте, Игорь Александрович, и проведем такой эксперимент на обезьянах: слюны у них вполне достаточно.

Результаты, как и предполагал профессор, были положительные: препараты, приготовленные из мокроты зараженных обезьян, светились.

Через некоторое время Вершинин решил поставить опыт в обстановке, близкой к фронтовой. Для этой цели препаратором Веткиным была приготовлена экспериментальная стерильная комната. Именно здесь Вершинин и его неизменный ассистент Лавров намеревались распылять пульверизатором жидкую чумную культуру, а затем тампонами, смоченными в физиологическом растворе, сделать смывы и нанести их на стеклянные пластинки.

— Представьте, — фантазировал Станислав Васильевич, — будто мы обследуем объект внешней среды, зараженной противником. Но… время! Слишком мало отпущено времени. И почему в сутках только двадцать четыре часа? — Он с наигранным сожалением пожал плечами и, не выдержав, рассмеялся. — Кстати, Игорь Александрович, я распорядился поставить в кабинете две раскладушки. Не возражаете?

Да разве мог Лавров возражать! Он готов был круглые сутки находиться рядом с учителем!

— Впрочем, — добавил Вершинин, — вам, холостяку, не все ли равно, а? А вот меня супруга потерзает…

Казалось, все складывалось как нельзя лучше. Вершинин работал настойчиво и энергично. Но однажды в кабинете резко зазвонил телефон.

— Здравствуйте, профессор! — Вершинин сразу узнал голос начальника Главного военно-медицинского управления Красной Армии Смирнова: — Как скоро сможете подъехать ко мне?

В голосе Смирнова явно улавливались тревожные нотки…

— Ну… где-то около часа…

— Жду!

В трубке щелкнуло. Вершинин, пощипывая бородку, задумался: «Что означает это сухое «жду»? Раньше бы Смирнов сказал: «Жду вас, Станислав Васильевич…»

Уже сидя в «эмке», профессор не переставал гадать: «Что приключилось? Не связан ли этот вызов с институтом…»

Занятый мыслями, Вершинин рассеянно глядел на длинные полосы зеленых насаждений.

— Не на фронт ли, товарищ профессор? — поинтересовался водитель, переключая скорость.

— Возможно, Вася!..

— Вы так часто вылетаете на фронт на консультации, хоть бы меня разок взяли!

— Обязательно возьму!

— Возьмете… Когда война кончится!

Станислав Васильевич, закурив, поглядел на спидометр: стрелка прыгала около восьмидесяти.

Разговор с начальником Главного военно-медицинского управления Смирновым был недолгим. Вершинин вернулся озабоченный и тотчас ёызвал Лаврова.

Игорь застал профессора сосредоточенно рассматривающим огромную карту, занимающую едва ли не всю стену кабинета.

— Вот в этом месте, Игорь Александрович, — Вершинин провел указкой извилистую полосу на карте, — на левом берегу Дона установлена массовая заболеваемость, принявшая характер эпидемической вспышки. Здесь, как вы знаете, Донской фронт. Мне приказано вылететь туда немедленно. — Положив указку на письменный стол, он взглянул на Лаврова. — Как вы на сей счет?..

— Я всегда готов, профессор!

— Жаль, что наш скоростной метод обнаружения болезнетворных микробов еще не отработан окончательно, и нет пока диагностических люминесцентных сывороток. Иначе мы воспользовались бы им… Но ничего, мы еще как-нибудь апробируем этот метод. Кстати, почему бы вам, Игорь Александрович, не пообедать у нас перед отъездом? Жена будет рада. Она ведь у меня мастерица готовить обеды и угощать гостей. Я по телефону вызвал ее из клиники, она дома и ждет нас.

— С удовольствием, — согласился Игорь.

— Ну вот и чудесно!

Елена Николаевна встретила мужа и Лаврова несколько встревоженно.

— Летите на фронт?

— На Донской, дорогая, — ответил Станислав Васильевич, снимая фуражку. — Не волнуйся, не в первый раз…

Детей у Вершининых не было. Их первенец — Володя — двенадцати лет утонул в пруду в Подмосковье. И теперь они — и Станислав Васильевич и Елена Николаевна — относились к Игорю как к родному сыну.