Джек Хиггинс - Операция «Валгалла»

— Только двадцать человек, рейхсляйтер. Всех, годных к службе на фронте, у него забрали за последние несколько недель. Его помощнику, оберлейтенанту Шенку, пятьдесят пять, он резервист. Главный сержант Шнайдер, хороший человек. Железный крест второй и первой степени, но в голове у него серебряная пластинка. Остальные — резервисты. Большинству из них за пятьдесят, или инвалиды.

Раттенгубер закрыл последнюю папку. Борман откинулся на спинку стула, сомкнув пальцы рук. Было тихо за исключением едва слышного громыхания русской артиллерии, продолжавшей лупить по Берлину.

— Прислушайся, — сказал Борман. — Ближе с каждым часом. Ты задумывался когда-нибудь, что будет потом?

— Рейхсляйтер? — Раттенгубер выглядел радостно взволнованным.

— Конечно, есть план, но иногда что-то срывается, Вилли. Встречается неожиданное препятствие и все летит кувырком. Чтобы обезопасить себя от случайностей, нужно запастись, как говорят американцы, задницей, чтобы было чем заткнуть брешь.

— Знаменитости, рейхсляйтер? Но достаточно ли они важные?

— Кто знает, Вилли? Прекрасные козыри на случай непредвиденной ситуации, не более. Мадам Шевалье и Гайллар почти национальное достояние, а мадам де Бевилль в родстве с самыми влиятельными семьями Франции. Англичане любят лордов, и вдвойне, если это родственники самого короля.

— А Каннинг?

— Американцы отличаются сентиментальностью по отношению к своим героям.

Он посидел немного, глядя в одну точку.

— Так что мы с ними будем делать? — спросил Раттенгубер. — Что у рейхсляйтера на уме?

— О, я что-нибудь придумаю, Вилли. — Борман улыбнулся. — Я думаю, ты можешь на это рассчитывать.

В Шлосс-Арлберг на реке Инн, что в 450-ти милях южнее Берлина и в 55-ти милях на северо-запад от Инсбрука, подполковник Джастин Бирр, 15-ый граф Дандрам, высунулся из узкого верхнего окна северной башни и вглядывался в темноту сада в восьмидесяти футах внизу.

Он чувствовал подергивание плетеного каната под рукой, а из темноты позади него Поль Гайллар спросил:

— Он там?

— Нет, еще нет. — Спустя мгновенье натяжение ослабло, внизу неожиданно вспыхнул свет, и снова стало темно. — Сейчас, да, — сообщил Бирр. — Теперь я, если протиснусь в это чертово окно. Гамильтон наверняка сможет их взломать. — Он влез на подоконник, повернулся, чтобы опереться на плечо Гайллара, свесил ноги наружу и оставался в таком положении несколько мгновений, держась за веревку. — Вы уверены, что не хотите изменить свое решение, Поль?

— Мой дорогой Джастин, я не добрался бы и до середины спуска, как отказали бы руки.

— Ладно, — сказал Бирр. — Вы знаете, что делать. Когда я доберусь донизу или, возможно, мне следует сказать, если я доберусь, мы мигнем фонариком. Вы втягиваете веревку наверх, засовываете ее в этот тайник под половицами и убираетесь отсюда как можно скорей.

— Можете на меня положиться.

— Я знаю. Передайте от меня привет нашим дамам.

— Удачи, дружище.

Бирр скользнул вниз и немедленно оказался в темноте и одиночестве, слегка раскачиваемый ветром, он стал передвигать руки от узла к узлу. «Самодельная веревка и восемьдесят футов до сада. Должно быть, я сумасшедший».

Немного моросило, не было видно ни единой звезды, и уже начали болеть руки. Он позволил себе скользить быстрее, отталкиваясь ногами от стены, обдирая руки. В какой-то момент его отчаянно закрутило, и совершенно неожиданно веревка порвалась.

«Боже! Вот и все!» — подумал он, сжимая зубы, чтобы в момент смерти удержаться от крика, и сразу же ударился о землю, пролетев не больше десяти футов, и покатился по мокрой траве, свернувшись.

Он почувствовал руку на своем локте, помогавшую ему встать на ноги.

— С тобой все в порядке? — спросил Каннинг.

— Кажется. — Бирр подвигал руками. — Просто чудом, Гамильтон, но, с другой стороны, обычно так и бывает, когда ты рядом.

— Мы стремимся доставлять радость. — Каннинг на мгновенье включил свой фонарь, направив пучок света вверх. — Порядок, двинули. Вход в канализацию, о котором я тебе говорил, в пруду с лилиями, что на нижней террасе. — Они стали осторожно спускаться в темноте вниз, преодолели лестницу, обошли сбоку фонтан у ее подножия. Декоративный пруд с лилиями находился на противоположной стороне небольшой лужайки. С задней стороны пруда была стена, вода извергалась в пруд из пасти бронзовой головы льва. Бирр видел ее достаточно часто во время прогулок. — Порядок, пошли. — Каннинг сел, слез в воду, ее оказалось по колено. Он двинулся вперед, Бирр последовал его примеру и наткнулся на американца, который присел в темноте рядом с львиной головой. — Можешь потрогать, здесь решетка, наполовину в воде, — прошептал Каннинг. — Если мы сможем ее снять, то окажемся сразу в главной дренажной системе. Один туннель за другим на всем пути до самой реки.

— А если нет? — поинтересовался Бирр.

— Снова скудный паек и каменная камера, но это, как говорится, проблематично. А пока у нас есть десять минут до того как Шнайдер с этой чертовой овчаркой начнет обход сада. — Он достал из кармана короткий стальной прут, вставил его в бронзовую решетку с одной стороны и надавил на него как на рычаг. Они услышали щелчок, метал, изъеденный временем, сразу треснул. Каннинг сильно дернул, и в руках у него оказалась целиком решетка. — Видишь, Джастин, нужно уметь жить. Прошу.

Бирр опустился в воде на колени, включил фонарик и влез на четвереньках в узкий туннель, выложенный кирпичом. Каннинг пролез за ним следом и поставил на место решетку.

— Тебе не кажется, Гамильтон, что мы несколько староваты для бойскаутов? — прошептал Бирр, оглянувшись через плечо.

— Заткнись и двигайся, — ответил Каннинг. — Если мы доберемся до реки и раздобудем лодку до полуночи, у нас будет шесть-семь часов в запасе, прежде чем они нас хватятся.

Бирр полз вперед на руках и на коленках в воде глубиной фута два. Фонарик он держал в зубах. Через несколько ярдов он выполз в туннель диаметром футов пять, так что здесь уже можно было идти, чуть наклонившись.

Воды было не больше фута. Туннель круто уходил вниз, и запах в нем не был неприятным, он был похож на запах палых листьев, и еще так пахнет осенью в лодке на реке.

— Не останавливайся, — сказал Каннинг. — Как я узнал от садовника, отсюда уже недалеко до канализационной трубы, она выходит прямо в реку Инн.

— Запах уже чувствуется, — посетовал Бирр.

Еще несколько минут хода, и туннель, действительно, опустошался в главную сточную трубу миниатюрным водопадом. Бирр посветил фонарем на коричневые воды в хлопьях пены, которые неслись внизу в нескольких футах.

— Боже, ты чувствуешь эту вонь, Гамильтон? Это уже дело не шуточное.