Виктор Костевич - Подвиг Севастополя 1942. Готенланд

Ожесточенные воздушные бои произошли над селом N. Семь наших самолетов схлестнулись с двадцатью тремя немецкими, сбили два «мессера» и один подбили. Доставалось немцам и с земли. «Наши бойцы научились метко бить фашистских летчиков из пехотного оружия. Младший сержант Глущенко одним выстрелом из противотанкового ружья сбил немецкий бомбардировщик, направлявшийся бомбить наши боевые порядки. Два сопровождавших его самолета противника ретировались».

(Потом мы обсудили этот случай. «О дае той Глущенко», – изумился Ковзун. «Интересно, какое надо упреждение давать?» – задумался практичный Шевченко. «Математик», – хмыкнул Старовольский. «Тут тренировка нужна», – оптимистично заявил будущий снайпер Мухин. «Ага, давай немцев вызовем, шоб красноармеец Мухин поупражнялся в стрельбе по низколетящим целям», – пробурчал Лев Соломонович. «Да ладно, хлопцы, мало ли что на войне случается. Повезло парню, – резюмировал мудрый Молдован. – Немцы-то… как там сказано? Ретировались».)

На четвертой странице я наткнулся на большую статью Ильи Эренбурга «Оправдание ненависти», но оставил ее на закуску. Для начала ознакомился с новостями международной и гражданской жизни.

Вновь открылся яснополянский музей-усадьба Льва Толстого, разоренный немцами во время их пребывания в Ясной Поляне. В Татарии плохо использовались тракторы. Японцы обосновались на острове Новая Британия, теснили британцев в Бирме и наседали на китайцев в провинции Чжецзян. (Война на Тихом океане – кто бы такое себе представил? Новая Гвинея, джунгли, папуасы, Миклухо-Маклай, каннибалы, – а теперь и там разрывались бомбы и такие же, как мы, английские и австралийские ребята дрались с беспощадными самураями.)

Гитлеровцы гнали латышей, литовцев и эстонцев на каторжную работу в Германию (интересно, почему об этом сообщалось на четвертой, «международной» странице, ведь латыши и литовцы советские граждане?). В Германии разваливалась школа. В мексиканской столице Мехико состоялась стотысячная антифашистская демонстрация. Причиной явилось потопление немцами двух мексиканских танкеров. Двадцать восьмого мая мексиканский парламент собирался обсудить вопрос об объявлении войны Германии. Вероятно, уже обсудил – и теперь к Объединенным Нациям присоединятся ветераны Сапаты и Панчо Вильи. Не так уж плохо, надо признать. Немцы, видимо, снова взялись за привычную им неограниченную подводную войну. Морской разбой у тевтонов в крови.

Из Стокгольма передавали, что гитлеровцы страшатся советской артиллерии, а в Финляндии начался голод. «Получай же, Суоми-красавица», – злорадно подумал я, перефразировав слова полузабытой ныне песни времен финляндской кампании. Мой отец, между прочим, находил в ней мотивы, свойственные буржуазно-троцкистскому лжеучению Зигмунда Фрейда. Фраза «принимай нас, Суоми-красавица, в ожерелье прозрачных озер» звучала, по его мнению, по меньшей мере двусмысленно, в строчке «ломят танки широкие просеки» он обнаруживал фаллическую символику, а слова «раскрывайте ж теперь нам доверчиво половинки широких ворот» вообще в комментариях не нуждались. (Когда он изложил свои соображения нашему соседу-пианисту Кацнельбогену, тот только махнул рукой: «Э, советские евреи не читают австрийских. Они сочиняют русские народные песни».)

Под заголовком «Провокации гитлеровских пиратов» сообщалось, что немецкие подлодки торпедировали в болгарских водах второе за пять дней турецкое судно. Команда, по счастью, спаслась. Гитлеровские радиостанции поспешили заявить, что это якобы дело советских подводных лодок. Поскольку такие случаи участились, можно было не сомневаться – немцы пытаются втянуть в войну против нас и Турцию.

Английская авиация совершила налет на район Кале и проявляла активность на Ближнем Востоке. В московских кинотеатрах шло кино – «Дочь моряка», «Машенька», «Истребители», «Салават Юлаев». В двух местах крутили фильм «Противохимическая защита», в «Луче» – «Как уберечь себя от действия ОВ», в «Диске» – «Помощь газоотравленному». Я невольно потрогал противогаз.

В Москве работали театры. В филиале ГАБТа давали оперу «Демон» и балет «Лебединое озеро». В Театре Ленсовета в помещении Театра Моссовета шла оперетта «Давным-давно», про девушку-гусара, а в Концертном зале им. П. И. Чайковского 27 и 28 мая в шесть часов вечера выступал железнодорожный джаз-оркестр «под управлением и при участии Д. Покрасс».

Продолжалась научная жизнь. Член-корреспондент АН товарищ А. Леонтьев 26 числа прочел в помещении Парткабинета МК и МГК ВКП (б) доклад на тему «Рабско-крепостнические порядки в фашистской Германии и оккупированных ею странах».

Следующий номер я развернуть не успел, только пробежал по четвертой странице. На Тихом океане союзники нанесли авиаудары на Новой Британии и по аэродрому в Лае (Новая Гвинея), в США росло военное производство, в Германии – инфляция. Из Стокгольма передавали: в рейхе казнено тридцать человек. Из Женевы: на 1-15 июня в Германии объявлена кампания сбора старого платья на трикотаж.

Корреспондент Д. Заславский в своем фельетоне писал: «Неудачи немецких войск на Харьковском направлении германское радио объясняет «ненормальной» погодой. Оно сообщает доверчивым немцам: «На Харьковском участке фронта стоит ненормальная температура, превышающая 30 градусов». Свой язвительный фельетон журналист заканчивал так: «Немцам жарко на Харьковском направлении. Нет нужды смотреть на градусник. Погоду на фронте делает Красная Армия». Я вздохнул. Если бы погоду делал я, то градусов пятнадцать постарался бы сбросить. Но главное, у немцев неудачи. Не так-то всё худо, как мне показалось.

ТАСС из Стамбула сообщало о провале вербовки французских «добровольцев» в гитлеровскую армию. Это грязное дело было «поручено Дорио, который мобилизовал всю прессу оккупированной зоны Франции и заклеил стены плакатами, призывающими французскую молодежь «записываться в германскую армию, чтобы вместе с ней спасти цивилизацию». Вот ведь сволочи, подумал я о фашистских пропагандистах, вломились к нам, стоят под Ленинградом и Севастополем и еще цивилизацию призывают от нас спасать! Разумеется, фашистский прихвостень Дорио остался на бобах – он не набрал и сотни желающих умирать за Гитлера. Более того, храбрые французские патриоты повыбивали стекла во многих открытых Дорио вербовочных бюро. Здорово всё-таки, что мы не одни.

27 мая, в 18 часов, в Колонном зале Дома союзов должна была состояться лекция т. Заславского «Насаждение германским фашизмом рабовладельческой «культуры» немецких банкиров и баронов».

Заслышав, что возвращаются наши, я убрал газеты в вещмешок. Поужинал вместе со всеми перловкой. А после ужина, когда надеялся, что удастся поспать чуть больше обычного, ко мне подсел наш бытовик, блеснул фиксой и заявил: