Михаил Шушарин - Александр Юдин

Красная Армия, благодаря заботам партии, Владимира Ильича Ленина, окрепнув и пополнившись свежими силами, развернула наступление. Полку «Красных орлов» был присвоен номер — 253.

С 13 июня 1919 года, после разгрома белых на участке Юмская, началось наступление. Начался обратный, победный путь.

В марте Александра Алексеевича Юдина избрали делегатом Всероссийского съезда Советов. В начале августа он был назначен комиссаром второй бригады 29-й дивизии.

Настала пора прощаться с друзьями-однополчанами. Их было много: Ф. И. Строганов — председатель полкового партийного комитета, А. М. Цеховский, М. Д. Ковригин, И. И. Басаргин, П. М. Тарских, И. А. Ослоповский и многие-многие другие.

Крепко обнялись друзья на прощанье, хотя вряд ли кто из них догадывался, что прощаются с Александром Алексеевичем в последний раз.

Летом 1919 года Антанта направила Колчаку новые партии оружия, обмундирования, боеприпасов. Французская военная миссия передала две эскадрильи самолетов, одна из которых уже бомбила в августе военные эшелоны красных на станциях Курган и Лебяжье.

Колчак стремился создать боеспособные дивизии, которые смогли бы пойти в контрнаступление против Красной Армии: на каждых десять солдат приходилось почти по одному офицеру и по три унтера. Было преимущество перед Советами и в коннице. Колчак лично инспектировал армию, раздавал направо и налево кресты, повышал в чине.

В сентябре колчаковские войска перешли в контрнаступление. Ощутительные удары были нанесены тридцатой советской дивизии. Несмотря на упорное сопротивление, которое оказывали «штурмовым» казачьим войскам 2-й белой сибирской армии 262-й Красноуфимский полк, 266-й рабочий стрелковый полк имени Малышева и другие части, красным все-таки пришлось отступить; отступили и полки 29-й дивизии.

Но отступление войск Восточного фронта продолжалось недолго. Все резервы противника к концу октября были израсходованы. Попытки Колчака окружить и уничтожить советские части путем кавалерийских рейдов кончились провалом.

Закрепившись на Тоболе, 3-я Красная Армия была пополнена силами, вооружением.

В селе Мокроусово, в большом каменном доме купчихи Кетовой, расположился штаб 2-й колчаковской армии [33] «Этих дней но смолкнет слава». — «Ленинский путь», 1958, № 46. .

Рано утром к дежурному вошел человек в черном одеянии. Он степенно расселся на стуле и любезно попросил:

— Доложите обо мне господину полковнику Бугрову!

Унтер, дежурный, подошел к черному и впился в него глазами.

— По какому делу, откуда?

Незнакомец отвернул полу поддевки, погладил курчавую бородку и важно ответил:

— Это тебя не касается, господин унтер!

— Как, не касается?

— Да так. Веди скорее к их благородию, полковник Бугров скажет, кто я, если ты уж очень любопытен.

Унтер струсил: «Черт его знает, может, тайный агент какой!» Он повел незнакомца в штаб.

В приемной их встретил дежурный офицер. Он пренебрежительно посмотрел на пришельца, выслушав доклад унтера, сказал:

— Обождать в коридоре, в приемную не входить. Ясно?

— Так точно, — скороговоркой гаркнул унтер и быстро вышел с посетителем в коридор.

— Ты что же, знакомый полковнику будешь?

— Есть немножко, — ответил уклончиво незнакомец.

— А случаем, не от красных, не с той стороны?

— Любопытен ты очень, а еще в особом отделе служишь.

Открылась дверь, негромко сказали:

— Заходите, Елионский!

Да, это был Елионский! Скрываясь от красных, он долго жил в глухой деревушке Медвежье, недалеко от станции Голышманово. Русая бородка, картуз. С приходом колчаковцев он стал героем: его включили в список пострадавших от коммунистов.

— Здравия желаю, ваше благородие, — весело приветствовал он полковника.

— Здравствуй, Елионский! Ну, садись, рассказывай.

— Сведения, ваше благородие, отменные и проверенные.

— Не набивай цену, Елионский.

Псаломщик пододвинул стул поближе.

— Разрешите, по карте покажу, ваше благородие?

— Показывай!

— Так вот, приехал я отсюда. Здесь стык 29 и 30-й дивизий красных, причем стык почти не прикрыт. Вот здесь, по дороге на Медвежье, лес. Тут может свободно пройти эскадрон или сотня незамеченной. Эта дорога ведет к штабу второй бригады 29-й дивизии красных. Все части бригады ведут бои. А штаб сейчас прикрыт только взводом разведки и штабной командой. Можно, ваше благородие, его не только разгромить, но и захватить ночью, прямо с комиссарами. Я берусь провести.

— Прекрасно, Елионский. Если это так и операция удастся — награда тебе обеспечена. И погоны.

— Я готов, ваше благородие. Момент превосходный.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Вечером кавалерийский эскадрон особого карательного отряда 2-й белогвардейской армии вышел рысью из Мокроусова. Впереди, рядом с капитаном Лисихиным, в дождевике, в надвинутой на глаза фуражке, ехал Елионский.

Штаб второй бригады 29-й дивизии располагался в пустовавшем поповском доме. Комбриг Николай Павлович Захаров и комиссар Александр Алексеевич Юдин только что вернулись из передовых частей, пили чай и негромко разговаривали.

— Молодцы, кавалеристы. Завтра же надо написать о их боевых делах листовки и отправить во все подразделения и части бригады, да и в «Красном набате» об этом следует дать, — говорил Юдин.

Было уже за полночь, когда во дворе штаба щелкнул одинокий сухой револьверный выстрел. Комбриг, переглянувшись с комендантом штаба бригады, сказал:

— Товарищ Иванов, идите, проверьте, в чем дело?

Не успел Иванов выйти за дверь, как в коридоре раздался крик:

— Белые! Нас окружили!

Юдин первым выскочил в коридор, в руке он держал маузер.

Красноармейцы бросились за ним.

— Тащи скамейки, закладывай дверь!

Раздались выстрелы, посыпалась штукатурка с пола и стен. Но дверь забаррикадировать не удалось. Белые были уже в коридоре.

В темноте завязалась упорная рукопашная схватка. Люди не знали, где свои, где чужие. Юдин стрелял из маузера через окно во двор по кавалеристам, окружившим штаб. Рядом с ним был комбриг.

— Свяжитесь по телефону с полками, — приказал он.

— Нет связи, товарищ комбриг, — доложил телефонист.

— Отходите в угловые комнаты, а там в сад! — скомандовал Юдин.

— Передайте команде, Иванов, пробиваться через окна в сад, а сам немедля в кавполк, мигом, — комбриг не договорил. Дом вздрогнул от взрыва гранаты. Рядом упало несколько красноармейцев.

— Идите, товарищ комиссар, — настойчиво звал телефонист. Но Юдин стрелял. Вот по коридору пробежало еще несколько человек, один из них вполголоса попросил:

— Товарищ комиссар, идите!

Юдин, не оборачиваясь, ответил:

— Отступать в угловые комнаты! — и выстрелил в перебежавшего от дерева к дому белогвардейца.