Николай Внуков - Наша восемнадцатая осень
- Название:Наша восемнадцатая осень
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Детская литература
- Год:1987
- Город:Ленинград
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Внуков - Наша восемнадцатая осень краткое содержание
Автобиографическая повесть писателя Николая Андреевича Внукова рассказывает о его последнем школьном лете, о первом жестоком бое, в который довелось попасть ему и его вчерашним одноклассникам. Семнадцатилетние мальчики воюют как герои, а в перерывах между боями пишут письма матерям и вспоминают, как бегали купаться, танцевали на школьных вечерах и ходили в горы за кизилом. Солнечные дни детства, мирная жизнь ещё так близко — и уже так бесконечно, невозвратно далеко… И взрослая жизнь смотрит на них суровым взором войны.
Пронзительно простые, далёкие от всякого пафоса строки повести навсегда остаются в памяти. Это нужно помнить. Это нужно знать тем, кто входит во взрослую жизнь сегодня.
Наша восемнадцатая осень - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Вася, посмотри… — шепчу я. — Посмотри туда, Вася!.. — Я тяну его за рукав гимнастерки, но он ничего не чувствует, ничего не слышит. Он словно одеревенел. — Васька, да посмотри же! — кричу я, толкая его в плечо.
— Куда? — поворачивает он ко мне бледное, все в крупных каплях пота лицо. — Куда смотреть? Не видишь, что ли?
Он — кивает на север.
Что это?
Я не верю глазам. Еще пять танков на шоссе!
Откуда они взялись? Минуту назад здесь ничего не было!.. И они не прощупывают местность, как те, первые. Они идут на больших скоростях, окутанные мутным коричневым перегаром и пылью, сверкая вспышками выстрелов.
Грохот усиливается. Многократно отраженный горами, он наполняет долину до краев, Голова начинает звенеть от дикого хаоса звуков, В комок сжимается сердце, тягуче пульсирует кровь в ушах. Я уже не успеваю осмыслить то, что происходит передо мной. Я просто смотрю, Смотрю с каким-то жутким любопытством.
…Весь правый фланг в дыму. Дым поднимается из-за насыпи, рваными рыжими космами плывет к Тереку, обволакивая кусты. Чадно горят шпалы у будки путевого поста. Багровое солнце перекатывается в сизых облаках. Словно наткнувшись на невидимую броневую стену, останавливается посреди шоссе один из танков. На миг его заслоняет темный с багровой сердцевиной куст разрыва, а когда земля опадает, танк становится в два раза ниже, чем был до этого. Он как бы сплющен ударом огромного молота. Чего-то не хватает в его привычных обводах… Сразу я даже не могу сообразить чего… Ах, да, у него сорвана башня. Ее как бы срезало невидимым ножом. Странно, куда она делась?.. А ведь разрыв был не особенно сильным…
— Вот это лупят!.. Вот это да!.. — вскрикивает Вася, вытирая лицо ладонью.
Мы оба так захвачены зрелищем разворачивающегося перед нами боя, что почти до половины вылезли на бруствер.
Снова меня захлестывает волна радости. Милые, дорогие наши курсанты и артиллеристы, ведь вы — герои, самые настоящие герои! Я бы вас всех расцеловал сейчас, всех до единого!.. И вашего старшего лейтенанта тоже! Дайте еще! Еще огонька, еще!..
Чувство такое, будто я сам подбил этот танк, будто своими руками послал снаряд в ствол орудия и дернул за спуск. Еще огонька! Еще!
Оставшиеся четыре машины продолжают нестись по шоссе.
Одна из них выстрелом в упор разносит будку путевого поста. Летят, порхая в воздухе как листовки, какие-то бумаги, кирпичи, доски, крест оконного переплета…
И тут все пространство впереди закрывает черно-желтая завеса, Чудовищный удар стряхивает нас, словно камешки с бруствера, на дно гнезда. Воздух останавливается в горле. Я глохну и слепну. Шквалом осыпается земля, Тяжелые комья бьют по спине, барабанят по каске, Что-то с такой силой шарахает меня в бок, что я чуть не теряю сознание от боли. Второй удар приподнимает меня над землей и отбрасывает на куст. Каска съезжает на глаза, Резкий, едкий запах бьет в ноздри. Упав на колени, я чихаю и кашляю, Я задыхаюсь от кашля и серного дыма.
Наконец толовую гарь отдувает ветром и кашель отпускает грудь, Я поправляю каску и оглядываюсь. Все звуки доходят до меня, как сквозь подушку. Кружится голова.
Кажется, снаряды угодили в ячейку сержанта или куда-то рядом. Там стоит облако дыма и пыли. Неужели Цыбенко погиб?..
Я ползу к пулемету. Под грудь попадает что-то острое, Шарю рукой и выдергиваю остряк из-под себя. Это расщепленный приклад карабина. Мельком замечаю на нем вырезанные ножом инициалы «М. У,». Чей это? Откуда он здесь? Наши целы, Они лежат на краю ячейки, полузасыпанные песком, Я отбрасываю приклад в сторону.
Танки уже далеко позади нас. Они на половине пути к Эльхотову.
Прорвались!.. Значит, прорвались все-таки!..
Все реже удары ПТО, Одно за другим умолкают ПТР. Слишком далеко пятнистые машины. Не достать…
Неужели они так и дойдут до самой станицы? Неужели их не остановят? Неужели у нас нет второго эшелона?..
Теперь они ведут огонь по окраине станицы. Всплески взрывов встают у самых тополей.
Неожиданно воздух прорезает долгий стонущий вой: «з-зиу… зиу… зиу… зиу… зиу…».
Он так дико вырывается из всех остальных звуков, что кажется: сейчас произойдет что-то самое важное и самое страшное… Голова сама собой втягивается в плечи, тело сжимается.
«Зиу… зиу… зиу… зиу…»
«Рвяк!.. Рвяк!.. Рвяк!..»
Большой участок дороги вместе с танками накрывает белое, стремительно распухающее облако, В середине его что-то часто рвется, голубовато вспыхивая, как магний. Потом начинает гореть ярко-красным огнем.
Что это за пушки, что за снаряды? Трассирующие, что ли? Они оставляют за собой светлые дымовые полосы, как ракеты, и летят не поодиночке, а целыми пачками, по три-четыре штуки сразу. Трудно понять, откуда они берутся. Они вылетают будто из-под земли.
На шоссе творится что-то невероятное. Из дымового облака, изгибая дымящиеся хвосты, летят в стороны какие-то обломки, тяжело ухает лопающийся металл, поднимаются и опадают огненные вихри. Красное пламя растекается все шире, перехлестывая через обочину дороги. Разом занимаются кусты и трава.
Из рыжего тумана выскакивает один из танков, Он разворачивается так круто, что чуть не опрокидывается в кювет, и идет назад. Вся кормовая часть его в огне. Дымится башня. Дымятся гусеницы и ствол пушки. Он пробегает по шоссе метров сто и вдруг исчезает в черном дыму взрыва. Клубящийся гриб повисает над дорогой, и до нас докатывается мощный удар.
— Есть! — кричит Вася, откидываясь от пулемета и сдвигая на затылок каску. — Четыре штуки! Видал? Вот так! Вот!
Я молчу. Я еще не могу прийти в себя от близкого взрыва и от всего виденного. В голове тошнотно звенит. Тупо ломит затылок. Хочется лечь, закрыть глаза и лежать неподвижно и долго, пока не перестанет гудеть в голове.
«Жвик-жвик-жвик-жвик!..»
Спину мою обдает земляными брызгами, больно хлещет по шее.
«Жвик-жвик-жвик!..»
Мы бросаемся на дно ячейки и замираем. Наши головы почти касаются друг друга, Я вижу широко открытые глаза Васи. В них недоумение и вопрос.
«Жвик-жвик!..»
На бруствере подскакивают земляные столбики, с визгом разлетается щебень, Ах, черт!..
Мы совсем забыли про танк, который прорвался сзади к нашей линии!
Дымные полосы трассирующих пуль свистящим веером разворачиваются над нашим кустом, срезая листья и ветки. Лязг гусениц и гул двигателя где-то совсем рядом.
Неужели он нас заметил? Наверное… наверное… Он садит прямо по кусту.
Хочется втиснуться в землю, стать плоским, невидимым, крохотным, как муравей.
«…Главное дило не пужайтесь… паники здесь не треба… танк, когда разберешься, — обыкновенная машина… Обыкновенная машина…»
Снова фыркают раздробленные листья. Пули стригут куст все ниже. Если пулеметчик еще ниже опустит прицел, то…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: