Константин Рогов - Годы

Я сперва не поверил. До Эльбруса по карте более ста километров! Но, потом, присмотревшись, нашёл в конфигурации «облака» знакомые по картинкам на открытках и в физической географии очертания. Это действительно была снежная шапка Эльбруса. 5663 метра над уровнем моря! Величественное зрелище!

После того, как справа остался город Ворошиловск (Ставрополь), и наша колонна повернула на юго-восток к Невинномысску, комдив стал осторожничать. День клонился к вечеру, впереди показался большой хутор, и комдив приказал шоферу остановить машину. «Виллис» подполковника Пришанова почти упёрся буферным брусом в автомобиль комдива.

— Я думаю, товарищи, что надо послать в село разведку? — вопросительно посмотрев на помощников, сказал комдив.

— Зачем? Там никого нет! — возразил Пришанов.

— Всё таки я пошлю.

Начальник разведотделения, приведя в готовность зенитно-пулемётную установку, поехал впереди, тоже осторожничая.

Я молчал, а начальник артиллерии не выдержал:

— Да никого там нет. Поехали!

Противника на хуторе не было, но, как я считал, противником уже «запахло».

Ночью мы въехали в Невинномысск, молчаливый и затемнённый. Мосты, река с обрывистыми берегами, чёрные громады домов и промышленных зданий. И всё это появлялось из темноты, только когда машина упиралась почти в них.

В городе Невинномыске 2-я гвардейская дивизия получила задачу занять оборонительную позицию восточнее города и южнее Ивановки, оседлав дорогу, идущую к городу с востока, чтобы не допустить противника с этого направления.

Ту горстку бойцов, которая имелась в наличии, комдив расположил так, чтобы улучшенную дорогу вблизи озера Большого и завода, расположенного на его берегу, держать под артиллерийским обстрелом.

К месту обороны прибыли лишь 395-й гвардейский стрелковый полк, в количестве около 200 штыков, 423 артиллерийский полк с сокращёнными расчётами, 3 человека на орудие, отдельный истребительно-противотанковый дивизион и миномётный дивизион. 535 гвардейский стрелковый полк по пути был встречен представителем фронта и оставлен для обороны станции Курсавка, 210 активных штыков. Не подошла пеше-конная колонна, 300 человек пеших и 300 человек на подводах, миномётный батальон 535 полка. 875 полк где-то потерялся.

Местность здесь была своеобразной. Где-то сзади текла река Кубань и реки Большой и Малый Зеленчук с ровной поймой-полем. А впереди местность вдруг резко ступенькой поднималась на 15–20 метров и, поднявшись, переходила в ровное же плато. Поднятие не было ровной, прямой линией, но выдерживало прямое общее направление. По этой линии, на изломе её, и расположилась пехота.

Слева от занятой позиции, почти в двух километрах от неё, по краю плато, возвышалась высотка-курган. К этой высотке шла тропа, или дорога-летник, которая поднималась по крутому и бугристому от оползней скату не прямо, а наискось. На высотку был выслан наблюдательный пост. Отсюда хорошо просматривалась дорога ведущая на Минеральные Воды.

А по дороге шли моточасти немцев, и комдив решил лично понаблюдать за вражеской колонной. Конечно, пригласив и меня с подполковником Пришановым. Поехали на «Виллисе».

И увидели мы нескончаемый поток автомашин, танков, тягачей с орудиями, мотоциклов, бронетранспортёров. Все вперемешку. За день прошло более одной тысячи единиц.

Удобно расположившись, мы наблюдали за противником, время от времени делясь своими впечатлениями. Дорога, по которой двигались фашисты, как раз напротив высотки делала почти под прямым углом крутой поворот на восток. Прошёл почти час, а по дороге двигалась одна и та же нескончаемая мотоколонна. Небольшой, минуты на две интервал, и снова поток боевых и транспортных машин. И тут… Видимо, командир очередной немецкой колонны оказался более осторожным и решил обеспечить свою часть от нападения справа неподвижной боковой заставой, выслав её на высотку, где был наш наблюдательный пункт. Может быть и другое вызвало этот маневр врага, беспечность и плохая маскировка наблюдавших. Так или иначе, но на высотку повернули три танка.

До дороги было недалеко, и танки за минуту успели пройти большую часть этого расстояния. Нам была неясна цель противника, и мы медлили. Да и не мог же командир дивизии со своими заместителями сразу же показать спину врагу, это было не солидно! Ну, конечно, и бойцов наблюдателей постеснялись, и друг друга. Подполковник Пришанов и я ждали указаний комдива, а тот соблюдал командирское достоинство… до тех пор, пока вражеские танки с расстояния двухсот метров не хлестнули по высотке пулемётным огнём. Ну, а коль запели пули, то тут уж было не до соблюдения приличий, и все резво бросились вниз к «Виллису», вскочили в него, и вперёд!

Дорога петляла, и это не устроило водителя, он газанул по целине. А целина есть целина: бугры, ямы, кочки. Автомобиль подпрыгивал, и чтобы не вылететь, пассажиры цепко ухватились за скобы. Эти скобы не зря же выдумали янки!

Выползший к краю обрыва танк стал посылать вслед нашей автомашине снаряд за снарядом, и мы с начальником артиллерии предпочли за лучшее «покинуть» «Виллис». Когда опасность миновала, все собрались у дороги, стараясь делать вид, что, собственно, ничего не произошло. Случившиеся с нами, это так, пустяк, не стоит обращать внимания.

Гитлеровцы не ограничились тем, что сбили наш наблюдательный пункт с высоты. Не успели мы перевести дух, как вражеские танки, новая группа, двинулись к нашей оборонительной позиции. И начался бой. Немецкие танкисты с хода повели огонь из пушек и пулемётов по гвардейцам. А гвардейцы отвечали из миномётов, нескольких пушек, имевшихся здесь, и из стрелкового оружия.

Огонь нашей обороны не остановил немецкие танки, и они в развёрнутом боевом порядке продолжали наступать на наш передний край. Даже без бинокля было хорошо видно, как дрались до конца бойцы, забрасывая врага гранатами. Но сила солому ломит. И уцелевшие гвардейцы стали отходить вниз и в стороны от основной позиции. Гвардии полковник Неверов приказал начальнику разведки выдвинуть вперёд свой единственный резерв, счетверённую пулемётную зенитную установку, на помощь отходящим бойцам, часть которых уже садилась на свои автомашины, стоявшие у дороги.

Немцы потеряли один танк, кто-то из пехотинцев поджёг его у самого начала обрыва, и дальше не пошли. В дальнейшем, как говорят в официальных сводках, положение сторон не изменилось до ночи.

А ночью подразделения 2-й гвардейской оставили рубеж обороны и двинулись к Черкасску.

О следующем рубеже, о состоянии дивизии 8 августа 1942 года подробно доносил начальник политотдела дивизии старший батальонный комиссар Галушко в политдонесении № 272. Этот документ я привожу полностью.