Константин Рогов - Годы

Я неважно подготовился к учениям. На «моё несчастье» накануне учений прибежал капитан Шалоплут, принёс мне папиросы «Казбек» и бутылку вина, Иван Терентьевич Замерцев не только не курил, но и почти не пил вина, и передал распоряжение генерала выехать с ним в Грозный.

— У меня работа над планом учения. Полковник Гладков приказал поскорее закончить, — отговаривался я.

— Гвардии полковника я уже предупредил.

Над планом стал работать мой заместитель. Конечно же, начальник штаба корпуса был недоволен и открыто оказывал это.

А мы, в начале, поехали в Грозный в баню! Я бы не сказал, что только попутно.

Назавтра, уезжая в 4-ю бригаду, я завернул в тыл корпуса, чтобы заправить «Форд-8» горючим и побриться-постричься в парикмахерской. Как раз в это время на заправочном пункте ГСМ, у цистерны с горючим, стояла легковушка комиссара корпуса. Шофёр «Форда», обойдя цистерну и легковушку, заявил, что она уже заправлена.

— Пойди, поищи водителя. Куда это он запропастился?

Через несколько минут мой шофер вернулся и доложил:

— Там они… шофер комиссара и кладовщик, в палатке водку пьют…

— Ты сказал, что я жду?

— Сказал, товарищ гвардии майор, только… он ответил: подождет!

Кровь бросилась мне в лицо:

— Вот как!

Я встал и пошёл в склад-палатку. В складе, возле поставленных один на другой ящиков, стояли кладовщик и шофер. На ящике — раскрытая банка консервов, хлеб, кружки и бутылка с водкой. Шофер комиссара держал в левой руке хлеб, в правой — нож с куском консервированного мяса, и что-то говорил кладовщику. Тот порывался выйти навстречу мне, но никак не мог решить, кто «страшнее»: майор или шофер бригадного комиссара (Павлов стал бригадным комиссаром).

Я подошел поближе. Заметно подвыпивший шофер, мельком взглянув на меня, продолжал доказывать что-то собеседнику. Я сделал ещё несколько шагов, надвинулся на высокого и тощего, совсем молодого нахала, и снизу со всей силы ударил его в подбородок. Шофер откачнулся, свалил ящики, а с ними и закуску с водкой.

— Марш, мерзавец, к машине и сейчас же убери её! — приказал я и вытащил пистолет. Шофера как ветром сдуло. Заведя двигатель, он высунул голову из дверцы и прокричал:

— Вы ещё меня вспомните, вы узнаете, чья это машина!

Конечно, мое равновесие было надолго нарушено. Я, даже, не заехал к парикмахеру, хотя это мне крайне необходимо было сделать. Потом, в кабине автомобиля, я терзался:

— Зря ударил! И не надо было вытаскивать пистолет… Хотя… это ему пойдет на пользу. Тьфу, как гадко на душе! И что я стал такой раздражительный? Но, по правде говоря, невыдержанность — это наша наследственная болезнь. По иному, её называют — вспыльчивость.

Вспыльчивость, вспыльчивость, но это был первый случай, когда я ударил человека. Первый, но, как это не прискорбно, не последний. Раньше я и в мыслях не допускал таких способов воспитания-воздействия.

Шофер, видя, что я переживаю, попробовал успокоить меня:

— Да плюньте вы, товарищ гвардии майор, на это дело! Его давно надо было проучить. Это вам все скажут.

— Может быть и нужно, но не таким способом.

А на первой же остановке автоматчик-авиадесантник, он постоянно ездил со мной, высказался так:

— Знаете, товарищ майор, по ординарцу, адъютанту, шоферу можно почти без ошибки судить о начальнике. Эти люди приспосабливаются к характеру начальника. Если начальник умный и справедливый, не солдафон, то и его приближенные не всегда, но большей частью, вырабатывают соответствующее уважительное отношение к людям. И наоборот. А вы не волнуйтесь, этот шофер никому ничего не скажет.

Да, действительно, у хорошего начальника подбираются такие же помощники. Это верно подмечено десантником. Москвичом, между прочим.

В конце августа 1942 года немцы были готовы к тому, чтобы форсировать Терек и 1 сентября предприняли здесь наступление силами танковых и пехотных соединений. Основные усилия противника были сосредоточены на участке южнее прибрежного города терских казаков, Моздока, в направлении города Малгобека. Малгобек расположен в 24 километрах южнее Моздока на гребне Терского хребта. Это город нефтяников. Из него, спустившись в долину Алхан-Чурт, идет хорошая дорога, прямой путь на столицу Чечено-Ингушетии город Грозный и на нефтяные Грозненские промыслы, вожделенные для немецких захватчиков.

Удар немцев пришелся по соединениям 9 армии, которой командовал генерал-майор Коротеев.

В ночь на 2 сентября 3-му и 40-му танковым и 50-м армейскому корпусу 1-й танковой армии немцев удалось форсировать Терек и вклиниться в оборону нашей 9-й армии более, чем на десять километров.

4 сентября немцы овладели Предмостное и Кизляр, переправив до 35 танков. В бой был введён советский 11-й гвардейский стрелковый корпус, который потеснил гитлеровцев. Было подбито немало танков 23-й танковой и, встречавшейся мне под Днепропетровском, танков дивизии СС «Викинг».

Особенно большое удовлетворение доставило сообщение, что на подступах к станице Вознесенской за день потери противника составили до 100 танков.

Однако, бои на этом не закончились. Враг вновь и вновь атаковал и, в конце концов, занял город Малгобек.

Как всегда, нашлись и непосредственные виновники того, что немцы сумели форсировать Терек. Командующий СГВ ЗКФ в своём приказе № 044 от 5.10.42. отметил:

…«2. Командир 2-й стр. роты 1/8 гв сбр мл. лейтенант Катанов и политрук роты — политрук Карасёв своевременно не довели до личного состава о применении противником переодевания в нашу форму. Не установили пароля, …что привело к тому, что враг переправил беспрепятственно группу автоматчиков, в красноармейской форме, на южный берег р. Терек в районе Предмостный, которые обеспечили переправу основных сил противника на южный берег р. Терек и выходом в тыл обороняющейся 3-й роты, сеяли панику…»

Продолжались бои в районе станицы Ищерской и в полосе железной дороги, идущей на станицу Наурская, на северном берегу Терека. Враг стремился прорваться к станции Червлённая, недалеко от которой имелся железнодорожный мост через Терек. Здесь железная дорога поворачивала на город Гудермес и далее на Махачкалу и Баку.

Поступили также сведения, что разведка противника появлялась у Чёрного рынка, то есть почти на берегу Чёрного моря.

11-й гвардейский корпус был задействован у Малгобека, а 10-й гвардейский корпус получил приказ выдвинуться на северный берег реки Терек, и здесь нанести удар противнику в направлении Ищерская-Моздок, перейдя в подчинение 44-й армии.

Накануне передислокации штаба корпуса к Наурской, мне довелось побывать в новом районе на рекогносцировке. Через реку Терек я переехал по железнодорожному мосту, приспособленному для движения по нему танков, автомашин, повозок и людей. Я даже, образно выражаясь, пощупал этот мост.