Константин Рогов - Годы

— Хорошо, товарищ майор, я доложу командующему. Вы слишком обидчивы. Скорее, капризны!

Полковник Василян в тот же день позвонил командующему, а командующий — мне: — Тебе, Рогов, очень приспичило?

— Да как сказать, товарищ генерал… Выходит, приспичило.

— Такие вопросы решаются не скоро. Начальники штабов дивизий назначаются и перемещаются приказами фронта. Я скажу Коломинскому, чтобы он написал мало-мальски обоснованную бумагу, и сегодня отправил её. Остальное будет зависеть от них.

— Товарищ генерал! Отзовите меня и поставьте штаб фронта перед свершившимся фактом! — взмолился я.

— Ишь ты, какой умный! — И, помолчав, генерал добавил: — Ну ладно, что-нибудь придумаем. Пока работай.

Теперь вы подумаете о том, какой странный состоялся разговор у этого Рогова с генералом Коротеевым. Так разговаривают люди, хорошо знающие друг друга. И правильно. Наши дороги неоднократно пересекались и, если не часто встречались лично, то по служебным делам были хорошо знакомы. Так генерал Коротеев был командующим 12 армией и ужинал у нас в штабе, когда я служил в 261-й стрелковой дивизии, когда она находилась на переформировании в Ворошиловграде. И совсем недавно мы тоже встречались. Генерал Коротеев приезжал в Гора-Горрскую, когда мы с Акоповым проверяли ход боевой подготовки в одном из полков.

А дело было так… Стоим мы, смотрим, как идут занятия, а к нам подъезжает легковая автомашина и из неё выходит генерал Коротеев Константин Аполлонович, которого я сразу узнал. Конечно, я подал команду «смирно» и направился к генералу с докладом. Генерал подал мне руку и проговорил:

— Вот, Рогов, как говориться — гора с горой не сходятся! Когда мы с тобой виделись в последний раз?

— Всего один раз и виделись, товарищ генерал.

— Верно, один раз. Зато не один раз соприкасались заочно! А ты, смелый, как я погляжу. Не побоялся сказать правду товарищу Кагановичу. Между прочим, полковник Ляскин отзывается о тебе с похвалой!

Поговорили мы о том, о сём, и генерал стал прощаться. А на прощание сказал:

— Надо тебя выручать отсюда. Как бы не сделали тебе какой-нибудь пакости. У тебя ординарец надёжный? В мирное время у тебя служил? Тогда ладно. Пусть он тебя охраняет даже тогда, когда ты идёшь в уборную. Понял?

Командующий уехал, так и не побывав в Гора-Горская.

Теперь, надеюсь, вам не кажется уже странным наш разговор с генералом Коротеевым по телефону. И не кажется слишком смелым моё заявление полковнику Василяну. Да уж, не стоит греха таить, довольно нахальных разговоров с непосредственным начальником! Чувствовал я, что можно охальничать.

Ещё до выполнения дивизией первой оборонительной задачи я собирался побывать в обороняющихся подразделениях, но так и не собрался. Всё откладывал на завтра, а завтра находились причины отложить ещё на завтра. Но там оборонительные позиции хорошо просматривались с наблюдательного пункта командира дивизии, а на новом рубеже такой возможности не было из-за пересечённого рельефа местности.

Путь свой я, в сопровождении Козлова, начал от Вознесенской, двинувшись по дороге на Малгобек. Хотя обе воюющие стороны и оборонялись, фашисты интенсивно обстреливали позиции 89-й стрелковой дивизии и её соседей пулемётным и артиллерийско-миномётным огнём. И в наших частях ежедневно были убитые и раненные. Этому способствовало беспечное или, скорее, безразличное отношение командиров и бойцов к маскировке.

Дорога Вознесенкая-Малгобек обстреливалась врагом ещё и потому, что по ней почти непрерывно двигались группы бойцов, двигались вопреки предупреждениям командиров об опасности.

По дороге ходили не только одиночки, но и толпы, сопровождавшие раненных и… убитых! Я попытался было вернуть на позиции одну такую группу, кричащую и причитающую над покойником. Но идущие подняли ещё больший шум-гам, стали доказывать что-то друг другу, размахивая руками и упоминая мою должность: «Начальник штаба! Начальник штаба!»

— Пойдёмте, товарищ гвардии майор. Они всё равно по-русски не понимают! — позвал меня Козлов.

Иван был прав. Но не потому, что бойцы не понимали по-русски, а потому, что это было, возможно, вмешательство в их обычаи.

— Как ты думаешь, гвардии Иван, что они доказывали друг другу?

— Не знаю.

— А мне кажется, что некоторые из них уговаривали других вернуться.

Я прошёл только до половины оборонительной полосы, задержавшись на КП артиллеристов. Там я застал начальника артиллерии дивизии полковника Данилияна, сидевшего у стереотрубы с майором, начальником штаба артполка.

Через стереотрубу хорошо была видна восточная часть Малгобека, разрушенная артиллерией наших предшественников, в том числе здание школы. По городу расхаживали и разъезжали гитлеровцы, они устроили в школе казино и каждый вечер веселились в нём, пока их не «подкараулили» артогнём и не отправили на тот свет несколько десятков фашистских офицеров.

Начальник артиллерии дивизии решил продемонстрировать мне работу своих подразделений и приказал артиллеристам нанести огневой удар по НП противника силами одной батареи. Но уже темнело, и я сказал:

— Ладно, в следующий раз посмотрю. Не видно ни черта!

Константин Аполлонович Коротеев родился 12 февраля 1903 года в посёлке Щегловка, ныне в черте города Богодухова Харьковской области Украины, русский.

В царской армии с 1916 года. В Красной Армии с 1918 года. В 1920 году окончил Саратовские пехотно-пулемётные курсы. Во время Гражданской войны воевал на Южном фронте командиром взвода, командиром роты. В 1924 году окончил курсы среднего комсостава, а в 1926 году — стрелково-тактические курсы усовершенствования комсостава РККА «Выстрел». Прошёл путь от командира взвода до начальника штаба стрелковой дивизии. С 1938 года командир 27-й стрелковой дивизии. Участник похода Красной Армии в Западную Белоруссию и советско-финской войны. В марте 1941 года назначен командиром 55-го стрелкового корпуса Киевского особого военного округа.

В начале Великой Отечественной войны корпус под командованием К. А. Коротеева участвовал в приграничном сражении на Юго-Западном фронте, затем в тяжёлых оборонительных боях на реке Днестр. В октябре 1941 года назначен командующим 12-й армией, участвовавшей в Ростовской оборонительной и наступательной операциях. С марта по август 1942 года — помощник командующего Южным фронтом. 2 августа 1942 года генерал-майор Коротеев был назначен командиром 11-го гвардейского стрелкового корпуса, который героически сражался на рубеже реки Терек у города Моздок. Затем на должностях командующего 9-й, 18-й и 37-й армий участвовал в Битве за Кавказ.