Илья Симанчук - НИГ разгадывает тайны. Хроника ежедневного риска

И вот начались склады оружия, брошенные врагом, с которыми до сих пор он не сталкивался. К ним надо было подходить по-особому: как ни поспешно отступали фашисты, а порой и попросту бежали перед натиском наших танков или атакой пехоты, после мощного артналета, они нередко ухитрялись устраивать какие-нибудь пакости.

…Целый дивизион немецких стапятимиллиметровых гаубиц Борошнев застал прямо на огневой позиции. Танки с десантами автоматчиков прорвали неподалеку оборону гитлеровцев, гаубичные расчеты разбежались, и перед капитаном, словно на выставке, стояли в полной боевой готовности орудия, а позади — штабеля ящиков с боеприпасами.

Глянул на них Борошнев и понял: укупорка разная— стало быть, и выстрелы в них различные; запас их большой — значит, позиция немцев очень устраивала, огонь тут вели интенсивно, потому и навезли много, как говорится, на все случаи жизни.

Незаметно для себя учащая от нетерпения шаги, направился Борошнев к штабелям. Но тут же остановился, нахмурился и медленно-медленно, внимательно приглядываясь, обошел вокруг весь боезапас. Ничего не заметил. Присел и чуть ли не на корточках двинулся по второму кругу.

Тут-то ему и показалось, что у дальнего угла штабеля молоденькие сочные травинки как-то не очень естественно вывернуты. К этому углу Борошнев уже полз, еле-еле прикасаясь к земле, и все ворошил траву. Вот среди матово-зеленых блеклых стебельков что-то блеснуло. Или показалось? Борошнев чуть подался вперед — да, точно, блеснуло. Ах, вот почему так разворошены травинки у угла штабеля! Под ними протянулась проволочка. Она вела к мине натяжного действия…

Уже после того как штабель был разминирован, Борошнев решил проверить орудия. И в канале ствола одного из них обнаружил подрывной заряд. Видно, у врагов подобные операции уже четко отработаны, если, удирая от танков и автоматчиков, они все-таки успели скрытно подготовить к взрыву и боезапас, и гаубицы.

«Ладно, урок пойдет впрок», — подытожил Борошнев и принялся за проверку того, что хранилось в ящиках штабеля.

Из этой поездки доставил он в Китайский проезд немало интересного. Всю партию тщательно осмотрел Клюев.

— Так, так, какие-то новации… Ну что же, будем разряжать, анализировать. Знаете, Николай Иванович, — повернулся он к Мещерякову, — начните вот с этого, небольшого. Ишь, какой он необычный! Головная часть — сферическая, да и взрыватель — на особинку… А я пойду к себе.

Не спеша поднимался Клюев по крутой лестнице. Глянул на окно — по стеклу вперегонки бежали дождевые капли: был весенний пасмурный день.

В это время Мещеряков зажал в большие тиски снаряд и начал выворачивать взрыватель. «Потихонечку, ни в коем случае не на полный оборот, чуть-чуть… Подалось? А если в другую сторону? Нет? Тогда еще чуть-чуть…

Так, взрыватель вывинчен, теперь он пойдет Юре Салазко… А мы двинемся дальше. Надо головную часть снять. Она привинчена. Какая, интересно, резьба — правая или левая? Минутку, ведь снаряд вращается в стволе по нарезам слева-вверх-направо? Значит, тут нарезка должна быть обратной…»

Клюев на лестнице вздрогнул от неожиданного крика. Это что есть силы кричал из подвала Мещеряков:

— Алексей Игнатьи-и-и-ч! Тут что-то тако-о-е!!!

Клюев стремглав бросился вниз.

Ранним дождливым утром генерал Снитко вызвал к себе Клюева.

— Алексей Игнатьевич, я хочу показать вам расшифрованное сообщение одного из наших разведчиков в Берлине, — генерал протянул Клюеву листок.

И Клюев прочел всего один абзац, в котором говорилось, что некое лицо, имеющее доступ к военным секретам рейха, предлагает за весьма крупную сумму продать чертежи сверхъестественной новинки — уникальной противотанковой пушки с коническим каналом ствола.

— Что вы на это скажете? — спросил Снитко.

— Скажу, что эта «уникальная» пушка стоит сейчас во дворе нашей академии. Борошнев с Западного фронта привез.

— Неужели?! — резко поднялся из-за стола Снитко. — Что же вы молчали?

— Товарищ генерал, орудие только что прибыло с фронта, его надо почистить, привести в порядок. Ведь осматривать придут многие.

А для Борошнева вся эта история с загадочной пушкой началась двумя неделями раньше — в начале сентября сорок второго года, на Западном фронте.

— Надо же, инженер из Москвы, из арткома! Ну, вас к нам сам бог послал!.. — воскликнул генерал, начальник артснабжения армии, прочитав предписание Борошнева. — Помогите нашим огневикам. Фашисты, мерзавцы, прямо с воздуха заминировали гаубичные батареи: закидали их такими странными штуками — вы, может, видели уже? Вываливается с самолета кожух, лопается и высыпает цилиндрики зеленые с пропеллерчиками. От вращения этих пропеллеров они опускаются на грунт уже со взведенными взрывателями. Попробовали убрать их — подорвались. Батареи бездействуют. Ну, как?

«Что ему сказать? Мол, я не по этому делу? Не специалист? — мелькнуло у Борошнева. — А ведь так надеются, что смогу им помочь…»

— Надо постараться, товарищ генерал, — помедлив, ответил Борошнев.

Начальник артснабжения быстро встал, распахнул окно, и волна теплого вечернего воздуха — стояло бабье лето — хлынула в комнату.

— Эй, погодите, не отправляйтесь! — крикнул генерал кому-то. — Тут у меня инженер из арткома, он вам поможет.

— Эта машина идет как раз в тот полк, — пояснил он. — Артснабженцы гаубичного. Они вас и подкинут…

Борошнев вскарабкался в кузов газика.

— Держитесь покрепче, — посоветовал ему старший техник-лейтенант, становясь на подножку кабины. — Там впереди есть простреливаемый участок. Через него поедем, когда совсем стемнеет, с выключенными фарами. Ну все. — И хлопнул дверцей. Борошнев уселся в угол кузова, ухватился руками за края бортов. Машина пошла, и он, глядя в небо, стал следить за сонным миганием звезд. А потом звезды пересекли разноцветные пулеметные трассы.

«Будто перечеркивают всю нормальную, мирную жизнь, — горестно подумалось Борошневу. — И все у них придумано против жизни…»

Вспомнилось, как обнаружили они весной совсем диковинный снаряд, как закричал тогда в подвале Коля Мещеряков. Ведь, отвернув головную часть и глянув внутрь, он увидел, что головная часть снаряда — полая, а стакан заполнен фигурным разрывным зарядом с конической выемкой и каналом по оси. На дне его просматривался капсюль-детонатор.

Подоспевший Клюев похвалил Мещерякова за выдержку — за то, что в азарте не полез дальше вглубь, не сунул туда никакой щуп. Все вместе осмотрели они снаряд, чуть ли не обнюхали его, прикинули, как он действует…

— Видите, — стал анализировать Клюев. — Головка снаряда сделана чуть ли не из жести. Она в момент удара о преграду сминается, и от взрывателя взрыв сразу же идет на капсюль-детонатор. А тот вызывает детонацию, которая направлена по разрывному заряду в сторону этой воронки-конуса.