Макар Бабиков - Отряд особого назначения

— Где продукты достанем?

— Нам у поселков не прокормиться. Все живут только по карточкам. А забрасывать с самолета подальше от берега да от селений еще лучше, глаз меньше.

Пошли обследовать Щипщёлен — самую крышу Варангера, на ней ни кустика, ни травинки, голым-голо, только гранит да камни-валуны, изредка где мелькнет в расщелинке заросль ягеля. Снег тут ложится раньше всего, здесь всегда дуют ветры. Саами зовут это место Бельяй-черро: место, где ничего не растет.

В пургу брели по снегу, метр за метром подымаясь по крутым скатам Щипщёлена. Буран мгновенно заметал их следы. Все выбились из сил. Засыпали на ходу. То командир, то политрук, а чаще Рикард и его тезка, но по фамилии Юхансен, да Баранов прикрикивали на плетущихся, одергивали их, чтобы, задремав, не свалились с горы в ущелье.

Наконец отыскали охотничью избушку. В ней была печка, кто-то заботливый оставил дров. Растопили чугунку, сразу повеяло теплом. Двое завалились на нары и мгновенно уснули. Остальным можно было только сидеть на полу, плотно прижавшись друг к другу. Всех сморил сон.

Погода резко повернула на зиму. Из Арктики потянул леденящий северо-восточный ветер. Он притащил с собой такой обильный снег, что даже неба не было видно. В сопках завыло и запуржило. За сутки намело снегу выше чем по колено.

Разведчики пришли без зимней одежды, без спальных мешков. Продукты, что взяли с собой в поход, кончились, доедали остатки оленя, смерзшееся мясо строгали ломтиками, жевали строганину, челюсти сводило от озноба. Со дна рюкзаков выскребали крошки отсыревших заплесневелых сухарей. В ранцах, чтобы не гремели при ходьбе, остались лишь обернутые портянками патроны, гранаты…

Радисты в каждый сеанс связи просили базу забросить самолетом продукты. Оттуда отвечали, что, как только выдастся погода, летчики все нужное им забросят.

Наконец база сообщила, что самолет с грузом вылетает, им предложено проследить за выброской.

Глаз не сводили с неба: вот показались две точки, они приближались, росли. Уже совсем собрались подать сигнал, да в последнее мгновение рука с ракетницей остановилась: по силуэтам опознали «юнкерсы». Мигом зарылись в снег.

Как только вражеские самолеты скрылись, снова стали следить за небом. Вскоре разглядели еще самолет, опять шел к ним. Опознали — наш! Но он прошел в стороне, сигналов не заметил и вывалил груз километрах в пяти. Видели, как тюки отделились от фюзеляжа.

Два дня ходили по округе, искали, но никаких следов. Груз, видимо, попал в рыхлый снег. Снегом все припорошило.

Радиограммы о том, что разведчики голодают и мерзнут, на базе кое-кто читал с раздражением: сидят, мол, ждут манны с неба. Не мешало бы порыскать по округе, самим добыть пропитание.

Однако более здравомыслящие понимали, что оставлять разведчиков в таком положении дальше нельзя, поскольку немцы знают о них. Высаживать основную часть отряда нет смысла. Доложили командованию на ФКП [1] Флагманский командный пункт. . Было приказано группу снять и на этом операцию прекратить.

Радисты приняли радиограмму: выходить к Лангбюнесу и там ждать подводную лодку.

Кудрявцев и Ершов повели людей к берегу. По пути заглянули на вторую базу, в Бьевнескаре. Там сохранились запасы дров и угля, развели огонь, скипятили воды, подкрепились, помылись, подсушили одежду и обувь. На душе стало уютнее, теплее, сил прибавилось.

До Лангбюнеса надо было пройти тридцать пять километров по заснеженным горам, долинам ручьев и речек. Сапоги, брюки постепенно намокали, холод пробивался сквозь одежду и обувь. Каждый шаг давался с неимоверным трудом.

Что-то надо было предпринимать. По пути наткнулись на заброшенный дом. Часть наружной обшивки домика отодрали, из досок смастерили нечто вроде снегоступов, на лыжи эти самоделки чуть смахивали, но не скользили и не катились. Ремнями от рюкзаков привязали их к сапогам. Шагать стало легче, а с небольших горок стали даже и скатываться.

Дошли до Киреянок, до первой базы. Откопали зарытого в снегу оленя. Поели, ожили и взбодрились.

В сумерки 18 октября вышли на мыс Лангбюнес, туда же, куда за три недели до этого высадились с подводной лодки.

Долго всматривались в море. Никаких силуэтов, ни малейших признаков корабля.

Подумали, что вместо торпедных катеров, о которых сообщалось в последней радиограмме, могла подойти подводная лодка, а она на воде менее заметна. Полагалось подать условленные сигналы. Батареи в фонарях сели, лампочки не давали света.

Пошли в стоящий невдалеке одинокий рыбацкий дом. Никто в нем не жил, он, видимо, служил пристанищем рыбакам во время путины. Возле домика лежали на обсушке несколько шлюпок, невдалеке от обращенных к западу окон сложены грудами мелкие и средней величины камни-валуны, несколько крупных камней лежали чуть особняком, похоже, из них собирались выложить вокруг домика изгородь. Такие каменные ограждения встречаются и в Финляндии, и в Норвегии. Между шоссе и домиком стояло до десятка копен сена, крайние ближе к морю, а остальные, изгибаясь полукругом, уходили в сторону шоссе.

В одной из комнат лежали на полках стопки газет и журналов. Взяли несколько пачек, принесли к берегу, укрылись в камнях и стали жечь бумагу, надеясь огнем привлечь внимание лодки или катера. Прождали до утра, но ни лодка, ни катер не появились. Приближался рассвет, небо на востоке чуть-чуть посеребрилось.

Днем оставаться на берегу было бессмысленно и рискованно. Пошли в пустовавший домик, чтобы в нем отсидеться до вечерних сумерек.

Возле домика разглядели поленницу дров, растопили печку, скипятили воду в большом котле. Хозяева оставили с килограмм сахару, получился божественный напиток.

Который раз принялись обсуждать, что делать, если лодка или катер не смогут подойти к Лангбюнесу. Как выбираться самим? Остановились на том, что четверо разведчиков-норвежцев сходят в селения по побережью, постараются добыть продукты, а может быть, кто-нибудь продаст бот, на нем можно дойти через Варангер на Рыбачий. Денег — и норвежских крон и немецких марок — у них было достаточно.

Решили, что день этот отсидят в домике, вечером, как стемнеет, опять пойдут к берегу ждать лодку или катер. Если и эта ночь не принесет удачи, то надо пробраться в Киберг, в Крамвик и в Комагвер и там искать возможности переправиться через Варангер-фьорд на Рыбачий.

Разделились на три группы: Ингвальд Микельсен и Рикард Юхансен пойдут в Комагвер и Крамвик, постараются разжиться продуктами, брат Ингвальда Рачивальд, Хокон и Рикард, посколько он знает обстановку в селениях лучше других, отправятся в Киберг добывать какое-нибудь судно для перехода морем. Остальные на день запрутся в домике, будут принимать только своих или их посланцев по условному сигналу.