Макар Бабиков - Отряд особого назначения

Боевую задачу выполнила только группа майора Боровикова из 12-й бригады морской пехоты. Опорный пункт «Обергоф» подвергся основательному разгрому, разрушено до двадцати дзотов, много землянок, складов боеприпасов.

Группа майора Людена из батальона береговой обороны после высадки потеряла связь с головным дозором, его не нашла, повернула к месту высадки и возвратилась в базу. Боевого успеха не достигла, да его и не искала.

Хуже всего выполняла боевой приказ группа капитана Буянова, в которой отправилось на задание четыреста человек.

Одна рота блуждала по берегу, в операции вовсе не участвовала и переправилась обратно на Рыбачий. Командир и политрук роты потеряли своих подчиненных и встретились с ними после боя.

Рота, с которой шел капитан Буянов, вышла на прямой контакт со своим авангардом — отрядом разведчиков — спустя три часа после высадки, когда время, предназначенное на операцию, кончалось.

Как только раздались первые залпы минометов и обрушился огонь немецких пулеметов, рота самовольно, без приказа повернула назад. Капитан Буянов отход группы, саперов и личного резерва не только не остановил, но покинул поле боя первым. На берегу сигналами ракет вызвал катера, сел на первый катер и ушел на Рыбачий. Последующие группы бойцов переправлялись без командира. Часть бойцов была брошена на вражеском берегу и снята только через тридцать шесть часов.

Штаб бригады непосредственное руководство операцией не осуществлял. Заброшенные на чужой берег подразделения остались без связи, никто не руководил съемкой десантников. Корабли и суда, которые были оперативно подчинены штабу бригады морской пехоты, в нарушение порядка ходили по заливу без связи, а когда потребовалось снимать десантников, горючего не осталось.

Командование бригады морской пехоты пошло на прямое отклонение от указания командующего флотом и командования оборонительного района. Ему предписывалось операцию закончить к рассвету и, если все задачи не будут выполнены, свернуть ее, а десантников снять. Командиры, участвовавшие в операции, получили совершенно другую установку — проводить операцию до полного выполнения, несмотря на время суток.

Командование бригады морской пехоты пренебрегло ранее добытыми разведкой сведениями и выбросило десант не в охват опорного пункта, а прямо в лоб.

Сводные десантные отряды были сколочены из разных частей и переподчинены командованию других соединений. Перетасовка проведена незадолго до операции. Командный состав не только не успел совместно проработать и проиграть исполнение задания, но не имел возможности пообщаться. Более половины бойцов и командиров не имели боевого опыта, ни разу не ходили в десант.

В операцию назначили непроверенных в деле командиров. Особенно отрицательно показал себя капитан Буянов. Он с самого начала утратил управление группой, допустил срыв всей операции, проявил трусость и, по существу, бежал с поля боя. Это привело к большим жертвам. Военный совет флота предал его суду военного трибунала.

Для поддержки десантников было выделено вполне достаточное количество артиллерийских средств — пять батарей крупнокалиберных пушек и корабельная артиллерия. Однако корректировку стрельбы не отладили, корректировщики оказались без радиосвязи, огонь велся по площадям. Часть снарядов рвалась в расположении своих войск.

Главная причина всего случившегося — неудовлетворительная организация и подготовка операции командованием и штабами оборонительного района и береговой обороны. Все время, отведенное на подготовку частей к операции, взяли себе штабы.

Таковы были выводы и оценки, сделанные штабом Северного флота. Такова была суровая правда о том, какие тяжелые испытания выпали в те дни на долю рядовых моряков.

В разведотряде дали команду на построение. Какое-то необычное напряжение чувствовали бойцы и командиры.

Комиссар отряда Дубровский по поручению командования и политотдела зачитал приказ народного комиссара обороны И. В. Сталина.

В приказе говорилось, что дальше отходить нельзя, что мы утрачиваем наши преимущества, а это грозит тяжкими последствиями. Приказывалось изучать опыт войны, наводить порядок и дисциплину, проявлять стойкость в боях и самопожертвование.

Это было необычное по словам, но очень веское предупреждение и напутствие. Оно касалось всех. Пришла пора овладевать наукой побеждать.

У отряда североморских разведчиков были неудачи и раньше, случались потери и потом, но такого урона, как на Могильном, отряд никогда не нес. Из строя выбыло больше половины бойцов.

Надо сказать, что это была последняя большая неудача разведчиков.

Рассказ о боевых делах отряда поможет представить, что делалось в арктических просторах, когда над Мурманском небо грохотало от сотен самолетов, а люди, защищавшие город, стояли крепче заполярного гранита.

Первую разведку неприятельских тылов разведотряд при штабе флота провел в середине июля 1941 года. Тогда он назывался Четвертым особым добровольческим. Под этим именем он и прошел через мою книгу «Летом сорок первого».

Потом его переименуют в Отряд Особого Назначения. Это имя он пронес через годы и бои против гитлеровских фашистов и японских милитаристов. В боевых походах и схватках пало много моряков, ветеранов, ходивших в первые походы, становилось все меньше и меньше. Им на смену приходили новые добровольцы, в отряд влилась группа норвежских патриотов.

От Мотовского залива, от губы Западная Лица и до северного побережья полуострова Варангер, через норвежскую провинцию Финмаркен вплоть до Тромсё пролегли пути разведчиков.

Вместе с миллионами советских солдат шел к общей Победе и отряд североморских разведчиков.

Путь его был и радостным от успехов и побед, и горестным от неудач и гибели соратников, и торжественным в первый победный день мая сорок пятого, когда ему выпала честь стоять в почетном строю на причалах Полярного, и бесконечно длинным через годы войны на Севере к боевым походам на корейскую землю, к завершающим сражениям второй мировой войны. Он оставил о себе добрую память.

Многих унесла война. Одни полегли на заполярных сопках, другие нашли вечное пристанище на дне Баренцева моря. В книге «Летом сорок первого» я рассказывал о Геннадии Карпове, Николае Даманове, Василии Кашутине, Борисе Абрамове, Семене Флоринском, Юрии Михееве, Зиновии Рыжечкине, Алексее Шерстобитове, Владимире Шеремете…

В этой книге я пишу о том, как оборвался их боевой путь.

Мои фронтовые соратники очень хотели, чтобы память о них не угасла, чтобы поколения, которые будут жить в мирной Отчизне, помнили о тех, кто сокрушил фашизм.