Богдан Сушинский - Флотская богиня

— Так что, товарищ лейтенант? — девушка с вызовом провоцировала Лощинина. — Почему приумолкли? Прикажете вооружаться карабином и идти с вами?

Поняв, что и дальше участвовать в словесной дуэли своего командира с казачкой — «на чужом пиру — похмелье», краснофлотцы неспешно пошли дальше, к окраине села. В такой ситуации лейтенант еще больше занервничал: получалось, что подчиненные несут службу, в то время, как их командир занимается черт знает чем.

— Не прикажу. Не имею права.

— Не имеете смелости, так будет справедливее. Хотя, как говорит наш эскадронный старшина, «даже сломанный клинок — в бою лишним не бывает».

Лейтенант замялся, встревоженно посмотрел в спины своим морпехам, и девушка поняла: «Нет, все-таки не согласится».

— Видите ли, во время патрулирования отвлекаться на женщин не положено, — с явной досадой в голосе объяснил офицер. — Тем более в вечернее время. Однако через каких-нибудь сорок минут нас должны сменить, и тогда, вне службы, мы с вами можем пройтись…

— Не выйдет, товарищ лейтенант, — язвительно отомстила ему Евдокимка. — Вне службы я на мужчин не отвлекаюсь. Тем более — в вечернее время.

— Жаль. Может, все-таки?..

Девушка оглянулась на окна родительского дома и пожала плечами:

— Вообще-то с часик я здесь еще посижу. Независимо от того, появитесь вы, лейтенант, или нет.

Эти слова Лощинин услышал, уже вполоборота пятясь вслед за своими бойцами. Так, на ходу, он и проговорил в ответ:

— Какие сомнения? Обязательно приду! Я знал, что ты, хоть и язвительная, но в душе добрая.

— Ага, только постарайся убедить себя в этом, — ехидно проворчала Степная Воительница.

Первые десятки метров, пройденные бетонным подземельем, убедили барона, что на самом деле здесь возводили не подземный командный пункт полевого аэродрома, а нечто грандиозное. Бункер имел свое аварийное освещение, свой колодец, пункт связи, склады и подземную электростанцию. Правда, некоторые ответвления и отдельные помещения перекрывались массивными — бетон и железо — дверями, перед большинством из которых Гайдук только виновато разводил руками. Ключей у него не имелось, а о том, что скрывалось за ними, он представления не имел.

Иное дело то, что строительство прекратили внезапно. И явно не месяца два назад, а значит, не в связи с началом войны. Тут и там встречались покрытые ржавчиной инструменты, металлические конструкции и какие-то механизмы, строительный мусор.

— Так что же здесь строили на самом деле? — заинтригованно спросил Зебольд, когда в одном из тупиков они наткнулись на очередную массивную дверь. Открыть ее удалось бы лишь мощным фугасом.

— Если бы я узнал об этом, — проворчал Гайдук, — меня бы здесь уже не было. Как и всех тех, кто в свое время закапывался в эту землю.

— Следует полагать, все они арестованы и расстреляны? — попытался уточнить барон фон Штубер.

— Их даже арестовывать не нужно было, потому как работали они здесь уже в арестантских телогрейках — местные говорили, но только шепотом, и по большой пьяни.

— Так-так… И что они еще говорили?

— Толком ничего… Слухи какие-то бредовые. Будто здесь планировалось разместить целый подземный гарнизон, в случае войны наносящий удары по вражеским тылам. Другие — что готовилась подземная ставка для Верховного главнокомандующего. Впрочем, все эти слухи уже, очевидно, дошли до местных агентов гестапо и абвера.

— Вы сказали «местных». Сами вы разве не из этих краев?

— Не из этих, ясное дело. А поскольку все равно узнаете, скажу: из-за Ингула. Есть там, неподалеку от речки Ингул, казачий городишко такой, Степногорск.

— Так вы родом из Степногорска?!

— Что вас так удивило, господин эсэс-офицер? Вам знакомо это название? Приходилось бывать?

— Бывать не приходилось, однако с некоторых пор название в самом деле знакомо.

— Понятно, через город проходит и шоссейная дорога к Днепру, и там ведь крупная железнодорожная станция, — майор хотел добавить еще что-то, но вовремя сдержался.

— Все это нам известно, — обронил барон.

«Ну, теперь нетрудно догадаться, — продолжил Гайдук эту мысль уже про себя, — где именно собираются выбросить парашютный отряд под командованием Штубера, который будет тренироваться на этом аэродроме. После того как я узнал все, что можно, об использовании противником базы “Буг-12” в ближайшее время, пора уходить».

— А вон в том закутке, господин эсэс-офицер, — указал он влево от основного прохода, — находится то, что может заинтересовать если не вас лично, то уж точно германских инженеров.

Свет тусклых аварийных светильников не достигал «закутка», и солдаты, сопровождавшие подполковника Ранке, направили туда лучи своих фонариков. Там явственно просматривалась небольшая металлическая дверь.

— И что же за ней скрывается? — недоверчиво поинтересовался барон.

— Какие-то механизмы. Странные такие, назначение их непонятно. Во всяком случае, мне. Правда, я заглянул туда только однажды, как раз во время инспекторского блуждания того самого «генерала в гражданском». Меня тотчас выставили за дверь, которая, кстати, открывается с помощью тайного, замаскированного в стене рычага.

— А вы уверены, что там не заминировано? — встревоженно спросил ефрейтор-минер, взятый Штубером с собой специально для осмотра проходов.

— Здесь все усеяно взрывными зарядами, — без переводчика понял его Гайдук и ответил по-немецки, лучом своего фонарика обводя несколько ниш под потолком выработки, после чего решительно направился в глубь выработки, к двери.

Немного замешкавшись, Штубер приказал двоим солдатам следовать за ним. Однако, воспользовавшись тем, что сумел оторваться от конвоиров, майор неожиданно метнулся куда-то в сторону и исчез в узкой щели, которую добытчики камня обычно называют «лисьим лазом».

Пока конвоиры сообразили, что произошло, пока добежали до лаза, «лесничий» успел проползти несколько метров и оказаться на довольно просторном участке выработки, где у него в вещмешке кроме нескольких сухих пайков хранился целый арсенал: пистолет с запасными обоймами, обрез карабина и четыре «лимонки». Там же находилось удостоверение, выданное майору контрразведки Дмитрию Гайдуку.

Вооружившись, контрразведчик прислушался к возмущенным голосам немцев, доносившимся сквозь щель. Второй «лисий лаз», уводивший отсюда в сторону реки, до следующей выработки, тянулся метров на пятьдесят. Майор знал, что преодолеть его будет трудно, поскольку в нем тесно и душно, а главное, на ровном его участке немцы могут иссечь беглеца пулями своих «шмайсеров». Чтобы не допустить этого, Гайдук затаился чуть в сторонке от выхода и, дождавшись, когда, после густой автоматной очереди, один из солдат решится втиснуться в проход и проползти несколько метров, послал в него две пули из пистолета.