Курт Циммерман - Таинственная незнакомка

Министериальдиректор доктор Рюдигер Детлеф фон Вейден, значительное лицо в министерстве иностранных дел на Вильгельмштрассе, робко сидит в кабинете бригадефюрера Шелленберга на Принц-Альбрехт-штрассе.

За последние несколько дней здесь уже побывали руководитель организации Тодта, директора и руководящие работники военного и финансового министерств, чиновники из министерства труда и путей сообщения. При встречах с ними всегда присутствовал советник уголовной полиции Пауль Пихотка. Бригадефюрер кратко говорил о необходимости принять усиленные меры безопасности. После этого Пауль Пихотка мог задавать свои вопросы. Первые дни ему это даже доставляло удовольствие, но вскоре надоело повторять одно и то же.

Человек с Вильгельмштрассе едва ли представляет для него интерес. «Это такой же ревностный служака, как и другие, — думает Пихотка. — И в его учреждении наверняка тоже нет повода для подозрений. До сих пор ни один из этих господ не замечал никаких отклонений от нормы. Ничто не обращало на себя их внимания. Или все же было что-то?»

Министериальдиректор горячо произносит:

— Мы вновь возобновим расследование, но теперь уже по-другому. Мы выявим эти вредные элементы. Ведь это крайняя степень развращенности — устраивать в нелегкий для родины час ночные оргии в помещении министерства. Да к тому же не один раз! Несмотря на строгие предупреждения, эти отвратительные явления повторялись!

— Они происходят, и сейчас? — осведомляется Пихотка с долей интереса, который носит не только служебный характер. Шелленберг тоже не может удержаться от одобрительной усмешки.

— В последнее время — нет. Я усилил контроль за выдачей ключей и тем самым положил конец этим мероприятиям.

Шелленберг и Пихотка обмениваются взглядами.

— Господин министериальдиректор полагает, что тот, кто пьет и блудит по ночам, тот и крадет документы? — Шелленберг надвигается на чиновника с Вильгельмштрассе: — Господин фон Вейден! Вы, может быть, станете утверждать, что и я подозрительный субъект?

— Бригадефюрер! Мне это и в голову не приходило, — возражает побледневший фон Вейден.

Шелленберг смотрит на дипломата так, как смотрят разве что на грязную тряпку:

— В моем учреждении, господин министериальдиректор, кое-кто тоже не пренебрегает ночными утехами. Вот у меня стоит мягкий диван. Не пренебрегаем мы и ковром. Спросите-ка у моих секретарш! У меня их пять. Они подтвердят! — Безрезультатность и подхалимская болтовня разозлили бригадефюрера.

Пихотка, однако, придерживается делового настроя.

— Вы недооцениваете противника. Этого нельзя допускать, господин министериальдиректор. Шпионы редко подвергают себя риску. Во всяком-случае, из-за водки и баб они не захотят поплатиться головой. Времена Маты Хари давно минули. Ваши ночные гуляки нас не интересуют. Если вы поймаете одного из них, пригрозите ему отправкой на фронт. Тому, кто не боится привлечь к себе внимание, нечего скрывать. Займитесь лучше безупречными сотрудниками, самыми старательными и неутомимыми. Нам не интересны те, кто ведет себя столь вызывающе. Позаботьтесь о тех, кто старается не бросаться в глаза. И если хоть что-то заметите, немедленно сообщите нам.

Комната сверкает чистотой. На столе стоит свежеиспеченный пирог. Эльза Гёбель довольно улыбается. Она надеется, что дочь придет навестить ее. Хильде известно, что сегодня собирался зайти доктор. Он недавно осматривал мать и остался доволен. Он сказал, что желает себе еще таких же бравых пациенток.

«Если бы он знал, — думает мамаша Гёбель. — Эти медики воображают, что видят человека насквозь. Да ничего они не видят! Почему, например, доктор не обратил внимания на то, как плохо выглядит в последнее время Хильда? Почему он не заставит ее отлежаться? Нет, он носится вокруг меня, хотя я совершенно здорова. Но что же с Хильдой? Почему она снова стала появляться так редко? Почему не позволяет мне заботиться о ней?»

Дочь ничего не знает о мыслях своей матери. Она спит глубоко и крепко впервые за последние несколько недель. У нее кончились все тонизирующие таблетки. Ночная работа приостановилась.

— Нет, сударыня, препаратов с кофеином мы уже давно не получаем. А предложить вам что-нибудь равноценное я без рецепта не могу. Вам придется обратиться к вашему врачу. Извините.

Хильда замечает, каким оценивающим взглядом окидывает ее аптекарь. «Если бы на мне была норковая шуба, нашлись бы и таблетки с кофеином. Обратиться к врачу! Да какой врач согласится, чтобы я ему указывала, что именно мне нужно прописать? Мамин домашний врач? Он тут же уложит меня в постель. Другой врач? Где я возьму время, чтобы часами ожидать в приемной? Обеденного перерыва едва хватает на то, чтобы забежать в аптеку. А вечером я договорилась встретиться с Удо фон Левитцовом. Конечно, приятно получить новую информацию, но приходится принимать и его приглашения. Мне кажется, он постарается раздобыть где-нибудь форелей. Он всегда так кичится своими связями. Утверждает, что может достать все при удобном случае… Он может все достать? Так, значит, и таблетки с кофеином! И как я сразу не сообразила!»

Ей повезло, Хагедорн как раз вышел из комнаты. Ему не обязательно слушать, о чем она будет говорить с фон Левитцовом.

— Это Гёбель. Господин советник, можно вас оторвать на минутку? Вы один? Хорошо, я сейчас зайду.

Она договаривает последние слова, когда в комнату возвращается ее коллега. Хильда кладет трубку.

Иоахим Хагедорн с любопытством осведомляется:

— Вы к шефу? Чего он хочет? У вас тут ходят разговоры о новой проверке. Может, вы что узнаете?

Хильда с сожалеющей улыбкой качает головой:

— Нет, это был не шеф. Меня просил зайти советник фон Левитцов. Я еще не знаю, что ему нужно. Надеюсь, это ненадолго.

Идя по коридорам и лестницам, она раздумывает, что это за проверка, о которой все говорят. Может, Удо что-то знает?

Он искренне рад ее визиту и тут же упрекает ее за то, что она заходит так редко. Конечно, он достанет ей таблетки.

— Вы хотите первитин или что-нибудь более сильно действующее?

Ее скромные желания почти разочаровали его. Поэтому он обещает ей на вечер изумительное меню. Да, он знает о проверке. Это делается по требованию, полученному с Принц-Альбрехт-штрассе. Руководящие лица министерства иностранных дел не очень рады ей, хотя проводится она чисто формально.

— Службу безопасности здесь не очень-то жалуют, Хильда. Что тут поделаешь? Приходится мириться с этим, дорогая моя.

Хильда почти не слушает его иронические комментарии. Она подыскивает слова, чтобы отказаться от приглашения на вечер. У нее нет ни времени, ни сил на этот ужин вдвоем.