Михаил Воробьев - В сердце и в памяти

Командующий Западным фронтом генерал армии Г. К. Жуков поставил перед командармом 50-й задачу: взаимодействуя с войсками 49-й армии, овладеть Калугой.

Была создана подвижная группа, в которую вошли: 154-я стрелковая дивизия генерал-майора Я. С. Фоканова, 112-я танковая дивизия полковника А. Л. Гетмана, 31-я кавалерийская дивизия полковника М. А. Борисова, Тульский рабочий полк подполковника В. М. Баранова, сменившего к тому времени на посту командира туляков майора А. П. Горшкова, 131-й отдельный танковый батальон, 21-й отдельный гвардейский минометный дивизион и подразделение фугасных огнеметов. Командование группой командарм И. В. Болдин возложил на своего заместителя генерал-майора В. С. Попова.

Даже провоевав четыре года, я не могу припомнить более трудного фронтового пути, чем этот путь на Калугу. 90 километров полнейшего бездорожья. Идем — в глубоком снегу, при 25—30-градусном морозе.

Автомашины зарывались в снег по самый радиатор. Все брались за лопаты и расчищали дорогу. Или по пояс в снегу проталкивали машины через заносы — уж счет потеряли им. И с ног валились многие мужчины — солдаты и офицеры, не говоря уж о сандружинницах. Как-то в полдень подошел к грузовику, возле которого находились девчата из медсанбата. Спрашиваю:

— Вы что-нибудь ели сегодня?

Достают из-за пазух завернутые в тряпочки перемерзшие хлеб и колбасу.

— Никак не оттают. Можно бы и в таком виде грызть, — шутят девчата, — да боимся остаться без зубов. А кто таких замуж возьмет…

Веселая шутка побеждала усталость. Но, бывало, вымотаешься так, что нет сил даже разжечь костер. Вырывали в снегу ямы, ложились на дно, потесней друг к другу, и спали. Да и не сон был — короткое забытье. Утром — ни рук, ни ног согнуть не можешь, так закоченеют.

Но настроение бодрое. От сознания превосходства над таким врагом, как Гудериан.

20 декабря 1941 года передовые части подвижной группы вышли к реке Оке. Впереди высокий и крутой противоположный берег. Укрепил его враг основательно. Наверняка в надежные укрепления превращены и каменные здания города. А понтонный мост через Оку усиленно охраняется и, надо полагать, заминирован…

Генерал Попов совещается с командирами соединений и частей, входящих в группу.

— Обстановка такая, — говорит он. — Противник оказал упорное сопротивление 49-й армии, и войска ее к Калуге не подошли. Придется штурмовать город только силами подвижной группы.

Детально обсуждается каждый этап предстоящей операции. Кажется, все взвешено, учтено…

Ранним утром 21 декабря Оку форсировали эскадроны 31-й кавалерийской дивизии и 473-й стрелковый полк 154-й дивизии. Удары, стремительные и неожиданные, следуют один за другим. В наших руках южная и юго-восточная окраины Калуги.

Вражеская авиация и артиллерия разбили лед на Оке, а там, где он сохранился, в отдельных местах, вода стоит почти 50-сантиметровым слоем. Генерал-майор Я. С. Фоканов принимает решение ввести в прорыв два батальона 510-го полка. Танки 112-й танковой дивизии войти в город не могут: лед разбит, к тому же очень крутые берега, а мост еще в руках немцев.

Командованию 137-й пехотной дивизии противника удается создать устойчивую оборону. Яростной контратакой немцы в конце дня возвращают себе несколько населенных пунктов. Наши передовые части оказываются отрезанными. Командир 473-ю стрелкового полка полковник М. П. Краснопивцев получает приказ штаба подвижной группы взять командование над всеми, кто сражается в городе.

Положение осложнилось, когда противник начал спешно перебрасывать из Можайска свою 20-ю танковую дивизию. Но солдаты М. П. Краснопивцева, батальоны 510-го стрелкового полка под командованием майора А. Н. Гордиенко и кавалеристы 31-й кавалерийской дивизии ни одного квартала не уступили врагу 22 декабря.

Переправившийся с первыми отрядами заместитель начальника политотдела дивизии А. А. Митрофанов помогал советом и делом полковнику М. П. Краснопивцеву. Анатолий Александрович — бывший фрезеровщик Московского автомобильного завода. Волевой и решительный, он всегда на самых сложных и ответственных участках. Бойцы верили ему и любили.

В районе лесопильной фабрики сильным огнем противника солдаты были прижаты к земле. Митрофанов с артиллеристами выкатывает орудия на прямую наводку, потом поднимает бойцов в атаку.

А в ночь на 23 декабря калужские комсомольцы неведомыми врагу оврагами и тропками, минуя его оборонительные рубежи, привезли к Еловке, пригороду Калуги, боеприпасы. Пришли с ними и медики.

Ожесточеннейшее сражение развернулось 24 декабря. Враг понимал: если удастся выбить советских солдат с улицы Свердлова, сплошь застроенной каменными домами, то едва ли наши удержатся в городе, во всяком случае в юго-восточной части. И сюда бросил танки и автоматчиков. Но наши хорошо укрепились. Оконные и дверные проемы домов заложили мешками и наволочками, набитыми песком и землей, улицу во многих местах перегородили баррикадами. Наступающих всюду встречали жестоким огнем. Но тех было много, и они лезли и лезли.

Командарму передали из штаба фронта телеграмму.

«24 декабря в Ставке получены сведения, что калужским войскам противника отдан решительный приказ упорно сопротивляться и не сдавать Калугу.

Верховное Главнокомандование предупреждает о необходимости особой бдительности с вашей стороны. Нужно особенно энергично бить противника в Калуге, беспощадно уничтожать его, не допускать никакой уступки и не отдавать врагу ни одного квартала. Наоборот, нужно приложить все усилия, чтобы разгромить противника в Калуге».

Командарм распорядился, чтобы дивизии, составляющие основные силы армии, повысили темп продвижения. 25 декабря они уже были у города.

На следующий день в Еловку прибывает и сам командарм с оперативной группой штаба. 29 декабря один за другим падают последние узлы немецкой обороны в деревнях Турынино, Тинино, Пучково, Ромаданово, Желыбино, преграждавшие путь в Калугу…

И в самом городе ни на час не стихает бой. Солдаты Краснопивцева и Гордиенко не только удерживали занятые позиции, но и расширяли плацдарм.

Храбро дерутся уральцы. В этих уличных боях каждый из них стоит доброго отделения.

В одну из внезапных ночных атак наши выбивают гитлеровцев из здания тюрьмы, освобождают улицу Льва Толстого.

Почти на каждом шагу приходится натыкаться на следы бесчинств гитлеровцев. В одном из больших домов размещалось гестапо. Стены и пол в комнатах-камерах были залиты кровью. Во дворе здания штабелями лежали трупы мужчин, женщин и детей. На телах страшные раны. У некоторых отрублены головы.