Иван Старчак - С неба - в бой

И теперь Нина Кузнецова, Феодосия Апухтина, Мария Кравченко и другие работники госпиталя делали все, чтобы облегчить страдания раненых воинов.

У меня сильно болели обмороженные ноги, и часто я не мог спать. Во время одного из таких приступов ко мне зашел начальник госпиталя. Увидев, что я бодрствую, он сказал:

— Все ясно: какой начальник, такие и подчиненные.

Я попросил объяснить, в чем дело.

— Десантники ваши высадились. Ночь на дворе, а они рвутся сюда. Не разрешил: думал, спите. Впустить или коменданта вызвать? Наверно, целая рота пришла.

Я попросил пригласить ребят. Очень хотелось повидаться с ними. В палату, рассчитанную на двоих, втиснулось человек тридцать. От парашютистов веяло холодом, смолой и дымом костров. Всего шесть часов назад они были еще на передовой. Я пытался расспрашивать их, но Анатолий Авдеенков приложил палец к губам:

— Молчите, товарищ майор, а то врач мигом нас выставит!

Пришедшие рассказывали о себе, о последних боях.

Анатолий Алексеевич Авдеенков

Я заметил, что многие из них старались не смотреть на мои неукрытые ноги, согреваемые мощными электрическими лампами. Мне так хотелось в этот момент встать и уйти вместе с ними. Словно читая мои мысли, Анатолий Авдеенков сказал:

— Ничего, товарищ майор, обойдется.

Дольше всех у меня задержались Мальшин, Авдеенков, Балякин и Карпеев.

Авдеенков сообщил:

— А ведь мы, Иван Георгиевич, чуть в пехоте не оказались. Когда перешли линию фронта, командир стрелковой дивизии хотел нас прибрать к рукам. Мне, говорит, во как разведчики нужны. Обещал командирами сделать. Выручил представитель штаба фронта.

— А сейчас куда направляетесь? — поинтересовался я.

— В Раменское. Там место сбора всех выходящих из вражеского тыла.

От Авдеенкова я узнал, что в нашем госпитале лежат восемнадцать десантников, в их числе Катя Швецова, которая была в группе Анатолия Левенца.

После ухода десантников я немного вздремнул. А утром новая радостная встреча — зашел начальник штаба ВВС Западного фронта генерал С. А. Худяков. Сергей Александрович сказал, что Военный совет доволен результатами действий десанта, хотя все получилось и не совсем так, как первоначально намечалось:

— В общем, ребята сделали все, что могли.

Худяков поведал также, что разгрому юхново-мятлевской группировки противника содействовал не только наш отряд. 18 января в район Знаменки, Желанья было выброшено четыреста пятьдесят парашютистов во главе с капитаном Суржиком. Они подготовили посадочную площадку, на которую приземлилось более полутора тысяч человек.

Генерал подробно обрисовал, как проходила эта операция.

— Правда, из-за погоды десантирование растянули на трое суток. Внезапности не добились. Но все равно получилось неплохо.

Я с интересом слушал Сергея Александровича, сам хотел поделиться с ним многим, но врач прервал наше свидание.

Позже, когда состояние моего здоровья несколько улучшилось, генерал навестил меня еще несколько раз, и мы подолгу беседовали о теории и практике применения десантов. В госпитале располагаешь вынужденным досугом, есть возможность привести в порядок мысли, подумать, обобщить. Осмысливая приобретенный опыт, пришел к выводу, что выбрасывать тактический десант и мелкие парашютные группы лучше всего ночью с малой высоты. И обязательно компактно. Все парашютисты должны хорошо знать местность, сигналы, свою задачу и задачу всего подразделения, уметь ориентироваться ночью, быть готовыми к действиям в отрыве от своего подразделения. Зимой 1941/42 года мы были недостаточно обеспечены средствами связи. В тыл врага часто приходилось летать только с одним радистом. Поэтому не всегда была возможность управлять группами оперативно.

Мы с генералом основательно разобрали действия парашютистов в тылу противника, и мне яснее представились наши успехи и промахи.

27 января 1942 года Сергей Александрович вошел в палату взволнованный, радостный.

— Добрая весть, Иван Георгиевич.

— Какая? Неужели Юхнов освобожден?

— Нет, не то.

— Что же?

— С орденом Ленина тебя поздравляю! Анатолий Константинович Левенец и Иван Михайлович Смирнов тоже этой награды удостоены. Да тут вот целый список, — Худяков протянул мне текст приказа войскам Западного фронта.

Я пробежал глазами по строчкам и с радостью увидел имена лейтенанта Юрия Андреевича Альбокримова, старшины Михаила Ивановича Климова, красноармейца Анатолия Алексеевича Авдеенкова. Они награждались орденом Красного Знамени. Красной Звездой отмечались старшины Иван Андреевич Бедрин, Андрей Андреевич Гришин, старший сержант Леодор Алексеевич Карпеев, сержант Андрей Михайлович Моисеев, красноармейцы Александр Иванович Буров, Григорий Антонович Хиль; медалями — сержанты Николай Кузьмич Гарусов, Иван Романович Якубовский, Александр Сергеевич Ковалев, младший сержант Виктор Степанович Закуреев, красноармейцы Василий Андреевич Большаков, Дмитрий Иванович Корначик, Петр Никитич Онищенко, Иван Никитич Хоруженко.

Да, ребята эти вполне заслужили такую честь.

Оказалось, что находящиеся в госпитале десантники не только ранены, но и сильно обморожены. А это значило, что многим из них грозило то же, что и мне, — ампутация.

Первой, с кем мне вскоре удалось встретиться, была Катя Швецова, юная парашютистка из группы Анатолия Левенца. Не забыть мне бесед с ней. Она тяжело переживала, что лишилась ступней обеих ног. Катюша была ранена, а затем обморозилась, когда вместе с Анатолием Левенцом и Петром Онищенко участвовала в захвате пленного на Варшавском шоссе. Вот как это было.

Легковая автомашина на большой скорости мчалась по дороге. За поворотом из предрассветной дымки перед ней возникли трое вооруженных людей. Один из них крикнул:

— Стой!

Водитель резко затормозил. Раздалось несколько выстрелов. Смертельно раненный фашистский офицер, находившийся в автомобиле, успел выстрелить из маузера и ранить Швецову. Она упала на снег. Старший лейтенант Левенец и красноармеец Онищенко подхватили ее и направились в придорожную рощу. Там перевязали, а после на руках вынесли из вражеского тыла. И вот она здесь, в московском госпитале.

Я, как умею, успокаиваю девушку, говорю, что я в таком же положении. А сам думаю: «Я все-таки мужчина. И постарше… А каково ей, только начинающей жить?»

В день, когда Кате вручали орден Красного Знамени, командование госпиталя устроило по этому поводу небольшой праздник. Собрали нас в палату, где помещалась Швецова, — кого принесли на носилках, кто сам добрался. Представитель штаба Западного фронта генерал-майор Григорьев, огласив приказ, подошел к Кате.