Ян Дрда - Однажды в мае
- Название:Однажды в мае
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Детгиз
- Год:1961
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ян Дрда - Однажды в мае краткое содержание
В марте 1939 года при поддержке империалистических кругов Англии, Франции и фашистской Италии территория Чехословакии была оккупирована гитлеровскими войсками. Целых шесть лет страдали народы Чехословакии от фашистского угнетения. Тысячи ее верных сынов и дочерей участвовали в подпольной борьбе с оккупантами. Трудящиеся всех стран хранят светлую память о Юлиусе Фучике и других славных героях, отдавших свою жизнь в борьбе с фашизмом.
Воодушевленные радостными известиями о наступлении советских войск, 5 мая 1945 года трудящиеся Праги восстали с оружием в руках. Во время боев, которые велись на улицах окруженной эсэсовскими войсками Праги, восставшие патриоты обратились по радио к союзным войскам с призывом о помощи.
Несмотря на то, что части американской армии уже находились на территории Чехословакии, они не оказали поддержки восставшим.
Советские войска вели в эти дни ожесточенные бои на подступах к Берлину и на его улицах. Несмотря на огромное напряжение и усталость, танковые части 1-го и 2-го Украинских фронтов за короткий срок преодолели 350-километровый переход от Берлина и 9 мая вступили на улицы Праги. Они принесли свободу чехословацкому народу и спасли от разрушения древнюю столицу.
События Пражского восстания в мае 1945 года легли в основу повести чешского писателя Яна Дрды «Однажды в мае». Прочитав ее, вы узнаете о мужестве молодых чешских патриотов, о том, как пятнадцатилетний Пепик Гошек ходил в разведку, как сражался на баррикадах и подбил фашистский танк, о счастливых днях освобождения от фашизма.
Однажды в мае - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Ничего не подозревая, Гошек поднес к глазам бинокль, который вчера дал ему сержант. А эта старая развалина с поцарапанными стеклами все-таки обладает волшебной силой увеличивать все предметы в шесть раз! Гошек навел бинокль на плоскодонки, увидел улыбку загорелого сержанта, лохматую голову парня в кожаной куртке, растерянное лицо молчаливого человека постарше… И вдруг… вдруг сердце Гошека бешено заколотилось: сомнений быть не может — в лодке сидит Пепик, этот пропавший, этот дорогой… этот негодный сорванец!
Пепика охватили новые опасения, когда он увидел Испанца, вышедшего навстречу, лишь только лодки пристали к берегу под сводом моста. Но, как ни странно, зоркие глаза Испанца на этот раз даже не остановились на Пепике. Тот плелся позади всех. Испанец тотчас же подхватил сержанта, шагавшего впереди, поманил рукой угольщика Лойзу, и они втроем долго вполголоса совещались в павильоне у трамвайной остановки, то и дело показывая вверх на Рокоску.
Пепик в это время не находил себе места. Подойти бы к ним невзначай и сказать, будто между прочим: «Связной Царды — это я. Все, о чем вы сейчас рассуждаете, я вчера видел близко, вот так, как сейчас вижу вас!»
Интересно, что они ответили бы? Мысль эта не дает покоя Пепику: да, что они скажут? Назовут еще, пожалуй, хвастунишкой! Нет, лучше и не заикаться, лучше прикусить язык…
Бойцы встретили бронебойщиков дружескими, слегка язвительными шуточками, без которых не обойдется ни один чех. Но в то же время они радовались, что теперь на баррикадах против танков появилось оружие посолиднее, чем простые винтовки.
— Винтовка — она что? Дырку в мундире пробьешь и только, а против этих утюгов с ней не устоять!
— Да умеют ли еще эти сопляки целиться!
— Целиться мы еще третьего дня учились, а сегодня и попасть сумеем! — ответил Зденек.
И Пепик хотел тоже сказать что-нибудь шутливое, но мешал Испанец, который, к счастью, стоял к нему спиной. Пепику ведь несдобровать, если Испанец увидит его. Уходя со своей командой после дежурства, он обязательно уведет его с собой, словно малолетнего мальчишку! И потому Пепик предпочел скромно присесть в уголок на правом краю баррикады, за урнами из-под мусора.
Но до шести часов за рекой царило полное спокойствие. Сержант договорился с Франтой, что новая смена придет на дежурство в установленный срок, а ночная отправится в резерв. Утренняя смена уже подплывала на лодках.
— Головой зря не рискуйте, — сказал Мареку на прощанье Франта, — а если у вас с фауст-патронами неудача выйдет и фашистские танки пойдут на прорыв, отступайте! Мы прикроем вас с тыла. Настоящую встречу мы им подготовим на середине моста!
Вскоре Пепик услышал голос Испанца, доносившийся уже откуда-то снизу, от плоскодонок. Только сейчас отважный бронебойщик выполз к своим товарищам.
Вот тебе и на! Новую смену привела с автоматом за плечом… Галина! Она широко раскрыла глаза, изумленная и обрадованная, схватила Пепика в объятия и на мгновение прижала к себе. Но тут же она приняла серьезный вид и сердито, словно учительница, напустилась на Пепика:
— Ты что тут делаешь? Отец тебя второй день ищет!
— А фауст-патрон? Ты забыла? — ответил Пепик доверительно, как заговорщик, и засмеялся. — Теперь я уже умею стрелять из этой штуки!
Но Галина смотрела по-прежнему серьезно. Образ юного Ярды Мареша, лежащего, уткнувшись лицом в землю, на мостовой, глубоко врезался в ее сердце.
— Дети воевать не должны! — строго сказала она. — А главное, детям здесь не место! Перед нами восемнадцать эсэсовских танков!
Ну погоди же ты, зазнайка! Теперь сама, своими глазами должна будешь убедиться, что он уже не ребенок!
После такого оскорбления Пепик не мог больше удержать язык за зубами.
— А откуда ты знаешь? Ты что, сама их видела?
— Нет, не сама: разведчик донес! Но сведения совершенно точные!
— Вот видишь! Конечно, совершенно точные! Этот разведчик… я!
Ее удивление, сперва недоверчивое, потом восхищенное, обрадовало Пепика. Галина обняла его и притянула к себе:
— Неужели ты, Пепик? Ты не врешь?
— Истинная правда! — обиженно воскликнул он, но глаза его засветились восторгом. — Главное, сейчас нельзя об этом отцу говорить, разве как-нибудь после…
Но сержант внезапно закричал:
— Ребята, внимание! Они тронулись! Идут!
Шесть часов пятнадцать минут. Если как следует присмотреться, видно, как эсэсовцы перебегают садами, спускаясь по склону. Это просто серые пятна, которые почти сливаются с окружающей местностью. Вот они спустились на сто метров, слышатся первые очереди автоматов. В кого стреляют немцы, неизвестно, — скорее всего, чтобы подбодрить себя. Чехи отвечают отдельными винтовочными выстрелами, которые резко щелкают, как бич.
— Спокойно, ребята! Не стрелять: берегите патроны!
Сержант бледен, но спокоен. Он понимает — надо сохранить ясную голову во что бы то ни стало.
Мареку непонятно только одно: где же танки? Он знает, что атаку начнут танки. У него нет опыта в борьбе с ними, есть только общее представление о них, создавшееся по кинохронике. Не ошиблась ли разведка? Может быть, танковый удар направлен на Пальмовку? Сержант ведь не очень верит, что здесь, на мосту, немцы могут прорваться без танков.
Уже видно, как немецкие автоматчики в каких-нибудь трехстах метрах от баррикады перебегают от дерева к дереву, прячутся в низком кустарнике, исчезают в ложбинах и снова появляются, стреляя короткими очередями, но пока ни одна пуля не залетает на баррикаду.
В распоряжении сержанта восемь винтовок, два автомата и пять фауст-патронов. Кроме того, на крыше дома Марешей со вчерашнего дня стоит крупнокалиберный станковый пулемет, А для ближнего боя ночная смена оставила здесь ящик немецких гранат с длинными рукоятками. Эти гранаты захватил в субботу угольщик в немецком госпитале. Сержанту они не нравятся. Они хуже чехословацких в форме яйца, говорит он себе, но все-таки это лучше, чем ничего. Хоть шуму наделают! На каждого стрелка из винтовки приходится по четыре обоймы, то есть по двадцать патронов. Нет, нацисты здесь не пройдут, пусть даже в лепешку расшибутся!
Если бы…
От поворота дороги неожиданно доносится рев тяжелого танкового мотора. Гусеницы гремят по мостовой, из-под этих адских жерновов летит голубоватая пыль. Вслед за первым мотором, раздирая слух, рычит второй. Так вот в чем их козырь! Сержант вытирает лоб, покрывшийся холодным потом, стараясь подавить смятение, которое вызывает этот страшный грохот. Спокойно, спокойно! Он молча наблюдает, как два чудовища медленно спускаются к мосту. Больше всего действует на нервы эта медлительность. Сержант всегда думал, что танки налетают с быстротой молнии. А чудища ползут, тяжело грохоча, как дорожный каток. Томительное ожидание опасности выматывает все силы.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: