Виктор Кондратенко - Без объявления войны

Поздним вечером, когда прожекторные лучи старательно обшаривали киевское небо в поисках ходивших на большой высоте «хейнкелей», мне позвонил по телефону Крикун:

— Собирайся в дорогу. С рассветом едем в Чернигов.

Вошел Олекса Десняк:

— Слушай, друже! Я узнал, что ты едешь в город, который дорог моему сердцу. Вернешься — зайду узнать новости. Знаешь, теперь мы соседи. Наша армейская газета разместилась в оперном театре. Вот оно как! Ну, будь удачлив. — Он медленно направился к выходу. На пороге оглянулся: — Смотри там, чтоб Десну не перешли фашистские батальоны.

Я уже собирался лечь спать, как раздался телефонный звонок:

— Прошу прощения. Это Гайдар. Твардовский едет в Чернигов?

— Нет, не едет.

— Жаль... Я хотел с ним проскочить на Десну. — Подышал в трубку: — Тогда к вам, армейцам, просьба: приютите на полуторке нашего фотокорреспондента Бориса Порфирьевича Иваницкого.

— Иваницкий — старый знакомый, местечко найдется.

— Договорились.

Ветер распахнул балконную дверь. Прожекторные лучи шагали по крышам, по тучам. Я смотрел на темные слитки домов и не знал, что провожу последнюю ночь в осажденном Киеве.

В Чернигов было решено ехать на двух машинах, чтобы, как сказал Крикун, «выйти на оперативный простор» — выяснить в штабе 5-й армии обстановку, разделиться на две группы и махнуть сразу на Десну и на Днепр.

И вот под шинами шуршит Черниговское шоссе. Оно выложено красными и темно-коричневыми кирпичами. Машина летит, словно по верхушкам ельника. За Броварами встречаем какие-то ошалелые грузовики и легковушки. Они проносятся мимо со свистом на самых больших скоростях.

Впереди что-то случилось! Но что? Бомбят дорогу? Так не слышно гула самолетов. Возможно, у Остра прорвался противник? Но тогда бы к месту прорыва спешили наши войска. А пока их не видно.

У Козельца на шоссе догорают две «эмки». В кювете валяются разбитые грузовики. Выяснили: под бомбежку попал штаб 21-й армии. Как же он здесь очутился? Ведь это же армия Брянского фронта. А может быть, она пришла на помощь защитникам Киева? Враг заметил переброску войск и нанес бомбовой удар? Все может быть. Под Козельцом приходится задержаться. «Юнкерсы» бродят над шоссейкой. Время уходит. Рассчитывали добраться до Чернигова часа за четыре, а теперь вряд ли попадем туда к вечеру. Надо еще побывать в штабе 5-й армии.

За Козельцом, далеко на горизонте показались черно-бурые тучи. Они росли, ширились и, охваченные пламенем, зловеще клубились. Пылал Чернигов. До города оставалось более семидесяти верст, а уже все небо на севере заслонили огненные купола.

Штаб 5-й армии располагался в лесном урочище в двадцати пяти километрах от Чернигова. Штабные командиры жили и работали в палатках, тщательно замаскированных ветками. Я был знаком с командиром Михаилом Ивановичем Потаповым, но, к сожалению, повидать его не удалось. Он находился с представителями штаба фронта где-то на передовых позициях. В лесном урочище вблизи штаба стояла редакция армейской газеты «Боевой поход». С помощью ее редактора батальонного комиссара Ламкина Крикун быстро уточнил обстановку и заказал статьи штабным работникам. Поздно ночью собрались у Ламкина, пришел поэт Владимир Аврущенко.

— А, товарищи киевляне! — воскликнул. — Люблю ваш город. Там все дышит стихами.

Но разговор пошел не о стихах. По мнению Ламкина, обстановка на участке 5-й армии стала кризисной. Противник варварской бомбардировкой разрушил и сжег Чернигов. 21-я армия Брянского фронта вынуждена отходить в совершенно другом направлении. Танки Гудериана, которые заняли Почеп и Стародуб, могут повернуть на юг и пойти по тылам Юго-Западпого фронта. Беседа наша затянулась, на сон остались считанные часы.

Рассвет хмурый. Небо светлеет медленно. Но мы уже в дороге. Подъезжаем к Чернигову. Навстречу ветер несет пепел и черную летучую копоть. Миновали высокий мост через Десну. Дорога пошла в гору. На холмах дымятся окна старинных церквей.

В городе машины пробираются среди развалин по узкой мостовой, заваленной битыми кирпичами. Из подвалов серыми змейками выползают удушливые дымки. На центральной площади дымятся коробки домов. Когда-то здесь были магазины, а теперь на тротуарах валяются почерневшие от огня книги, поломанные пластинки, патефоны с помятыми боками и множество детских игрушек. Из глухих подворотен несет смрадом. Воздух пропитан запахами обугленного дерева и горелой резины. Фотокорреспондент Борис Иваницкий просит водителя полуторки не торопиться. Он часто соскакивает с машины, ловит своей «лейкой» бушующее над домами пламя.

В тихом зеленом Чернигове, расположенном на высоком берегу Десны, было немало одноэтажных домиков. На их месте сохранились одни кирпичные квадраты фундаментов, на песке стояли железные кровати да валялась кое-какая уцелевшая посуда.

Возле одного такого кирпичного фундамента мы остановились. На опаленном огнем песке, под железной кроватью виднелось очертание человеческой фигуры. Борис Палийчук палочкой чуть-чуть пошевелил песок. От легкого прикосновения песок зашевелился, начал осыпаться. Контуры человеческой фигуры потеряли очертания, растворились. Долго все стояли, пораженные увиденным...

Над нами внезапно навис «юнкерс», и мы бросились искать укрытия. Но пикировщик, очевидно, вел разведку. На небольшой высоте описал круг и удалился, не сбросив ни одной бомбы.

КП 45-й дивизии, куда мы спешили, находился на окраине города во дворе монастыря. Блиндажи охранялись зенитной батареей. В толстой каменной стене бойцы сделали амбразуры, приспособив ее к круговой обороне. В состав дивизии входил прославленный в гражданскую войну Таращанский полк. Когда-то он освобождал Чернигов от кайзеровских оккупантов и петлюровских банд, теперь же полк защищал его от гитлеровских захватчиков.

Командир дивизии геперал-майор Григорий Иванович Шерстюк, узнав о наших редакционных заданиях, одобрил их. Он посоветовал нам пока не разбиваться на группы, быть вместе. Комдив дал нам связного, и мы поехали в батальон Бувайлика. Батальон занимал оборону на опушке леса. За желтым морем подсолнухов виднелись Пески. Там уже были гитлеровцы. Они часто открывали пулеметный огонь.

Стрелковый батальон, которым командовал Михаил Бувайлик, недавно стойко стоял на Западном Буге, упорно защищал Сарны, отличился в боях под Коростенем и Малином. За оборону этих городов комбат был награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды. Бувайлик не только знал бойцов и командиров своего батальона, а помнил даже, кто, где и при каких обстоятельствах в самый напряженный момент боя проявил отвагу. В блиндаже разговор зашел о том, как же комбат руководит боем.