Герхард Грюммер - Скитания

— Чего стоишь как корова! Пустые ящики от боеприпасов — за борт!

Хайнц сдержался и принялся выполнять приказ.

На соседнем катере выбросили вверх черный шар, который означал, что корабль получил пробоину и просит помощи. Хайнц увидел, что его носовая часть глубоко погрузилась в воду. Один из катеров подошел к поврежденному кораблю и взял к себе на борт его экипаж и документацию. Через некоторое время корма катера, получившего пробоину, резко вздыбилась вверх и весь корабль исчез в пучине вод глубокой бухты.

Экипаж Хармса отделался довольно легко. Пулеметная очередь оставила на катере лишь незначительные следы. Правда, после детального осмотра моряки обнаружили в корпусе две неопасные пробоины, которые были закрыты тросами и канатами. Другим же катерам досталось больше, и их надо было ремонтировать в доке. Командир отряда по сигнальной связи передал свою просьбу командованию итальянского порта. Однако прошло много времени, прежде чем катерам разрешили войти в порт и встать под прикрытие зенитных батарей ПВО.

Поврежденные катера отправлялись на верфь. Это известие вызвало всеобщую радость у моряков. Ведь у них появлялась прекрасная возможность провести несколько дней в Неаполе. Можно было только благодарить за это английских летчиков.

Незадолго до наступления темноты катера стояли у пирса, рядом с небольшой ремонтной верфью. Все моряки придерживались мнения, что у них уже немало поводов для празднования: закончился долгий переход, отразили воздушный налет и, разумеется, надо было выпить за успех в предстоящих боях! Понимая настроение экипажа, командир разрешил вынести на бак пиво и шнапс. Шпиндлер стал раздавать сигареты. После выпитого шнапса завязалась оживленная беседа. Унтер-офицеры сидели вместе с матросами в кубрике. Пришел даже командир катера. Фразе стал рассказывать о том, как он тонул на эскадренном миноносце, Шпиндлер вспоминал о своей боевой жизни на тральщике, а потом о совместной службе с Фразе на крейсере «Кенигсберг», который был потоплен в 1940 году вблизи Бергена.

— Сегодня состоялось твое боевое крещение, — сказал Апельту Хайниш. — Это событие непременно надо обмыть! — Сразу же появились три бутылки шнапса, и Хайниш не преминул заметить: — Они, конечно, идут за твой счет!

Апельт ужаснулся, но возражать не стал. Да, в копеечку обойдется ему боевое крещение! Хайнц представлял его совсем иначе. Он часто воображал себя участником настоящей ночной атаки. Катер скрытно выходит на ничего не подозревающего противника. Выпускает одну торпеду — попадание, другую — и снова цель поражена! Но чтобы его первый бой прошел так, как отражался этот воздушный налет, Хайнц никогда не думал. Это же было самым обыкновенным избиением! А командир говорит еще о каком-то успехе. Ведь они не сбили ни одного самолета!.. Апельт был разочарован.

Моряки быстро осушили три бутылки шнапса. Теперь требовалось, чтобы каждый по очереди спел какую-нибудь песню или хотя бы куплет из нее. Все старались громко подбадривать исполнителей. Старший машинист запел песенку, и моряки дружно, с чувством подтягивали. Затем Фразе, уже изрядно подвыпивший, сбиваясь, пытался исполнить песню Хайна Мюка из Бремерхафена. К тому же на его швабском диалекте она звучала несколько смешно, но общими усилиями ее спели неплохо.

Новичок штурман спел не совсем пристойную песню «Капитан и Шанхая, до свидания», в которой рассказывалось о том, как вечно пьяный капитан судна распрощался сначала со своей командой, затем со всеми своими любовницами и в конце концов со всеми людьми. Эта песня очень понравилась морякам, и они громко аплодировали, повторяя припев до хрипоты.

Хайнц уже едва держался на ногах. Чтобы избавиться от дурного настроения, он выпил слишком много, а когда наступила его очередь петь, растерялся и ничего не мог вспомнить.

— Спой же что-нибудь, маленький Гансик! — раздался чей-то насмешливый голос.

— Может быть, споешь «Все мои уточки»? — предложил Фразе. — Ну давай же, начинай!

И Хайнц, хотя и несколько фальшиво, но зато очень громко запел:

— «Головку в воду, хвостик вверх…»

И все сразу вспомнили, что несколько часов назад именно так затонул соседний катер.

Переговоры с владельцем верфи были долгими и трудными. Оказывать какой-либо нажим было бесполезно. Все вежливые просьбы командира отряда владелец верфи мгновенно парировал темпераментными ответами, из которых Крузе смог понять только одно: старая рыбацкая шхуна, стоявшая у слипа, должна быть отремонтирована первой.

На следующее утро наиболее поврежденный катер со всей осторожностью был поставлен на слип. Судоремонтники внимательно осмотрели повреждения, постучали по корпусу около пробоин, измерили их. Затем какое-то время они занимались расчетами, заполнением бесчисленных бумаг, пока не пришло время обеденного перерыва.

Через час капитан-лейтенант Крузе снова отправился на верфь. Там, среди железных плит, сварочных аппаратов и газовых баллонов, ему пришлось прождать около трех часов, пока наконец не появились рабочие. Они не проявляли никакого желания побыстрее закончить ремонт. Разъяренный Крузе направился к владельцу верфи и потребовал от него объяснений. Но тот только извинялся и ничего конкретного не обещал, а стоявшие рядом судоремонтники с пренебрежением реагировали на происходящее и усмехались.

Лишь на следующее утро рабочие заделали пробоины в корпусе катера, а затем стали готовить эти места к покраске. В Германии подобный ремонт продлился бы самое большее полдня, но здесь, в Италии, обстановка была совсем другая. Итальянцы давно перестали выражать восторги по поводу войны. Их флот понес большие потери, боевые действия в колониях не прекращались, на восточном фронте гибли одна дивизия за другой, а конца войны не было видно. Все замыслы Муссолини потерпели крах. За двадцать лет его правления страна знала только войны и кризисы. Экономика разваливалась, народ бедствовал, в стране не прекращался террор.

Все большее число солдат начинали спрашивать себя, что, собственно говоря, они забыли в этой далекой громадной России. Вначале итальянцы надеялись, что война закончится быстро, но планы Гитлера по захвату мира рушились, а Италия должна была поставлять для Германии новое пушечное мясо. Итальянский народ уже понимал, что там, где появляются гитлеровцы, начинается война. Немцы везде командовали, хвастались своим порядком и издевались над местным населением. Да, отношение к немцам в Италии становилось все более враждебным. Это почувствовал и личный состав отряда торпедных катеров Крузе.

Ремонтные работы длились пять дней. Капитан-лейтенант бранил «макаронников» за лень и нерасторопность; его нервы больше не выдерживали. Моряки же катеров, наоборот, воспринимали это очень спокойно и втайне только радовались, что могли хорошо отдохнуть. Занятия с экипажами проводились только до обеда, а потом им предоставлялось свободное время.