Юрий Стрехнин - Корабли идут в Берлин

Прежде всех, вслед за последними льдинами, вышли на боевую работу тральщики. Они «утюжили» фарватеры на случай, если на дне таятся вражеские мины. По всему Днепру, в его низовьях и среднем течении, от Запорожья до Мозыря и дальше, по Припяти и Березине, до самой линии фронта, пересекавшей эти реки, тральщики продолжали работу, которую начали еще осенью прошлого года. Специальные береговые посты вели непрерывное наблюдение: не попытается ли противник заминировать фарватеры с воздуха, как делал это на Волге?

По окончании ледохода возобновились работы по расчистке водного пути от затонувших судов и взорванных мостов. Там, где препятствия нельзя было убрать, их обозначали вехами. Как только фарватер был расчищен, флотилия совершила переход с Десны и Днепра ближе к линии фронта. Первая бригада вошла в Припять, вторая — в Березину.

На 1-м Белорусском фронте продолжалось затишье. Шла только перестрелка. Да еще огневая разведка: открывали огонь с целью вызвать ответную стрельбу противника, чтобы определить, где стоят его батареи.

Бронекатера и плавбатареи первой бригады по указанию армейского командования поднялись по Припяти к нашим позициям. Встав вплотную к берегу, тщательно замаскировались кустарником и днем не обнаруживали себя. Но как только наступала ночь, выдвигались ближе к передовой и стреляли по целям, указанным армейскими артиллеристами, с ними у моряков была самая тесная связь. На переднем крае в окопах стрелковых частей постоянно находились береговые корректировочные посты с радиостанциями, поэтому корабельные пушки били метко. Гитлеровцам трудно было засечь стреляющие по ночам бронекатера: произведя несколько пристрелочных выстрелов, они открывали беглый огонь из всех орудий и, отстрелявшись в считанные минуты, уходили.

За все время ночных действий ни один из катеров не пострадал, А врагу моряки принесли немало бед: разбили двенадцать батарей, несколько десятков блиндажей, землянок, пулеметных гнезд, уничтожили семь командных пунктов, подняли на воздух шесть складов боеприпасов.

Но не только огнем помогали днепровцы войскам, державшим фронт близ Припяти. Когда понадобилось провести глубокую разведку на северном берегу, было решено осуществить ее при помощи кораблей — это избавляло разведчиков от необходимости пробираться через вражеский передний край по суше. Предполагалось, что бронекатера ночью скрытно пересекут линию фронта, пройдут на несколько километров в тыл противника, к излучине Припяти, и там высадят разведчиков двумя группами в разных местах. Выполнив задачу, обе группы должны были соединиться и на бронекатерах вернуться обратно. На случай, если разведчиков обнаружат и они вынуждены будут вступить в бой, их готовились поддержать огнем полевые батареи и бронекатера. Командовать отрядом кораблей, идущих с разведчиками, был назначен командир 2-го гвардейского дивизиона капитан 3 ранга Песков.

Вечером 22 апреля, когда на поверхность реки уже ложились предзакатные тени, началась посадка на корабли разведчиков одной из стрелковых дивизий. Обе группы — пятьдесят шесть бойцов— были размещены на двух бронекатерах. Еще два бронекатера шли для артиллерийского сопровождения десанта.

Уже совсем стемнело, когда бронекатера, построившись кильватерной колонной, вышли в поход. Еще стоял весенний разлив, идти по реке было опаснее, чем летом, когда она лежит в своих обычных берегах: легко сбиться с истинного фарватера, сесть на мель. Особенно ночью, когда темнота скрадывает все ориентиры, а бакенов или створных огней на военных фарватерах не бывает.

Правда, накануне ночью катера в сопровождении полуглиссеров совершили тренировочный поход. И в эту ночь несколько полуглиссеров было выслано вперед— обозначить наиболее опасные места, указать верное направление.

Командиры и рулевые находились в предельном напряжении. Малейшая ошибка в курсе, потеря ориентировки хотя бы на минуту могли сорвать весь замысел. Но недаром так тщательно готовились моряки к походу. Корабли пересекли линию фронта незамеченными и проскользнули в тыл врага.

Вот и излучина. Как и было задумано, один из бронекатеров отвернул к ее восточной стороне, другой — к западной. До места высадки оставалось совсем немного. И тут, роняя на воду зыбучий, холодно-белый свет, взвились ракеты. Из прибрежного кустарника выметнулись нити пулеметных трасс…

Но уже через две-три секунды полыхнули выстрелы катерных пушек. Тьму, скрывавшую берег, спугнули вспышки разрывов. Одна за другой гасли трассы вражеских пулеметов. Только продолжали суматошно взлетать ракеты.

В то же время катера с разведчиками подошли к местам высадки. Едва успевал форштевень коснуться кромки берега, как натренированные бойцы не мешкая покидали борт…

По местам высадки начали бить артиллерийские и минометные батареи противника. В ответ, прикрывая десантников и корабли, тотчас же открыли огонь наши батареи из-за линии фронта. Бронекатера отошли, чтобы вернуться, когда нужно будет взять десантников. А те уходили от берега все дальше, углубляясь в расположение противника…

Через три часа обе десантные группы, разведав расположение минных полей и сил противника в районе излучины, вернулись на подошедшие бронекатера. Еще до рассвета разведчики были благополучно доставлены обратно.

Придет время, и Днепровская флотилия высадит много больших и важных десантов. Десант 22 апреля 1944 года был не из первостепенных по значению. Но знаменательным для возрожденной флотилии, как свидетельство боевого мастерства ее моряков. Не даром потратили они долгие месяцы в ожидании, когда смогут, наконец, выйти в боевой поход.

С нетерпением ждали моряки начала большого наступления. Никто на флотилии не знал, когда придет этот день. Но знали— он близок. Как близко время первой летней грозы…

Жарко пригревало июньское солнце, и полуденной истомой было охвачено все: еще свежая, не подсушенная зноем листва прибрежного лозняка, невидимые пичуги, перекликавшиеся лениво, спокойная, без единой морщинки речная гладь, дальний лес, видный сквозь прозрачную, подрагивающую дымку…

На бронекатере, бортом прильнувшем к нависшему над водой кустарнику, полуденная жара чувствовалась вдвойне: сверху — от солнца, снизу — от накаленной рифленой стальной палубы. Прохлада воды, неслышно струящейся под бортами, почти не ощущалась. Только в тени от рубки было чуть прохладнее. Там и собралась почти вся команда «девяносто второго» — был час послеобеденного отдыха. Только что принесли свежие газеты — фронтовую и свою, днепровскую. Матросы вручили их парторгу отряда, командиру орудийного расчета Насырову: