Анатолий Степанов - Акция (из сборника Привал странников)

— Поешь, Сева, — мягко попросила Маша.

— Сейчас, — ответил Сева, не открывая глаз.

Егор налил из чайника и кружку крепкого чаю, предложил, понимая, что Севе надо:

— Чайку крепенького, Сева.

— Горячий?

— В самый раз. Не обожжешься.

Сева взял кружку и с видимым наслаждением крупными, звонкими глотками выпил ее до дна.

— Сейчас поговорим, или отдохнешь? — осторожно поинтересовался Егор.

— Сейчас, — Сева взглядом следил за тем, как Маша убирает посуду. — Считай, Егор, что первый этап завершен. Санационная отработана до точки. И — самое главное — просчитал и раскопал кабель секретной связи.

— Точно он?

— Подключался, слушал. Он.

— Значит, в операции отключение связи — и обычной, и кабельной, — за тобой. Камень с души снял. Спасибо. Теперь о зонах.

— Давай карту.

Егор расстелил на полу карту, и они пристроились возле нее на животах.

— По порядку, Сева, — предложил Егор.

— Про немцев — и не по порядку — так не бывает, — усмехнулся Сева и начал: — Двух рот для патрулирования всей зоны им, конечно, недостаточно, сам понимаешь. Поэтому стационарными дозорами перекрываются дороги, тропы, речка и ручьи. Страховочные патрули маршируют от дозора к дозору по соответствующему расписанию. Расписание смен дозоров и движения патрулей выполняется неукоснительно. Их временной расчет я тебе нарисую, вот только малость отдохну.

— А не может измениться расписание по прохождении какого-нибудь определенного цикла?

—Цикл у немцев один — недельный.

— Перепроверишь, Сева, еще раз.

— Конечно, перепроверю.

—Твои предложения по проходу для отряда.

—Северо-восточная тропа. Вот здесь. Большая удаленность от населенных пунктов, возможность через лесной массив подойти скрытно и довольно прямой путь для рывка в сетевую зону.

—Принято. Как Алик?

— При мне вошел в сетевую. По-моему, благополучно.

Егор поискал глазами деревяшку, увидел дощечку под спиртовкой, костяшками пальцев постучал по ней:

— Не сглазь, Сева, не сглазь!

Невидимый и камуфлированном комбинезоне Алик лежал в мелколесье и ждал. Дождался, наконец, — метрах в двух от него прошли двое в касках и с автоматами — патруль. Дав патрулю отойти метров на двадцать, Алик сделал стремительный и неслышный рывок — наискось и в обратную движению патруля сторону. Он пересекал пустой квадрат шахматной системы патрулирования.

Снова залег и растворился в мелколесье. Ждать пришлось недолго: проследовал второй патруль. Рывок наискось и в обратную сторону.

Опять залег... Опять патруль.

Смеркалось, когда Алик залег так, что можно было видеть охраняемые ворота базы.

Он видел, как и когда сменяется караул у проходной...

Он видел, как и когда выходит на патрулирование новый состав...

Он видел, как и когда выехал из ворот автомобиль «БМВ»...

Он все видел и все фиксировал.

А «БМВ», ведомые Кареевым, катили к городу. Пройдя привычные проверки, Кареев выехал в предместье и долго мотался по узким улочкам, разыскивая нужную улочку и нужный дом. Нашел, остановился, выключил мотор.

Постучав в дверь небольшого одноэтажного дома, он долго ждал, пока откроют.

Василий лежал на кровати поверх покрывала. Был он босиком, в нижней рубашке и галифе. Он лежал на спине и смотрел в потолок. На скрип двери с трудом повернул голову.

— Здравствуй, Василий, — сказал от порога Карссв.

— Физкулътпривет.

— Как ты себя чувствуешь?

— Ты зачем меня в гестапо сдал, жук навозный?! — с трудом проговорил Василий.

— Перешел со мной на «ты»? Что ж, пусть будет так. Теперь не в оправдание, а в объяснение: я тебя в гестапо не сдавал. Конечно,взяли тебя за то, что ты общался со мной. Я ведь важная и секретная персона, Вася.

— Раз ты такой важный, что ж не помог, не выручил?

— Я не торопился, Вася, потому что кое-какие сомнения ты по мне разбудил.

— Какие еще сомнения?

— Говорил много о жизни своей. Будто легенду излагал. И любопытствовал ненужно: зачем тебе знать, когда я в этом кабаке бываю?

— Я тебе подарок хотел сделать, галициец! Эх, ты!

— В конце концов, я же выручил тебя, Вася!

— Ты, как я понимаю, за коньяком пришел. Бери, ящик под кроватью.

— Хочешь, чтобы я перед тобой на карачки встал?

— Нужен ты мне! Хоть на карачках, хоть стоя.

— А ты мне нужен. Выпить и поговорить попросту.

— Я с тобой говорить не желаю, потому что боюсь.

— Теперь ничего не бойся, Вася.

Алик вошел в пещеру, сел, устало привалившись к стене, расшнуровал и скинул ботинки, вылез из верхней части комбинезона.

— Есть будешь? — спросила его Маша.

Сейчас, — ответил Алик и виновато улыбнулся: — Егор Иванович, поговорим?

— Отдохни малость, Алик.

— Нет, сейчас, по свежачку давайте.

— Доволен собой? — спросил Егор и достал карту׳.

— Ага.

— Ну что ж. Тогда излагай, — разрешил Егор, и они легли у карты.

— Считайте, Егор Иванович, что сетевая зона отработана. Мною прохронометрировано движение патрулей — засек время смен. При смене подсчитал их количество. Шестнадцать пар идут в строгом шахматном порядке. Восемь пар — внешнее кольцо, восемь пар — внутреннее. Визуальную связь поддерживать нет возможности — лес, мелколесье. Голосовая — вполне доступна при их интервалах в триста пятьдесят метров. Мне повезло. У них один шахматный квадрат у входа на базу, видимо, отдан для наблюдения охранному караулу. Им кажется, что они хорошо просматриваются от проходной. А там — неровности почвы,лопухи, крапива. Наверное, у пограничников в этом месте свалка была. Лежишь, как в замаскированном укрытии. Сева туда для перепроверки пошел.

—Молодец,- Егор погладил Алика по волосам, пошлепал по щеке. Поешь и все на бумаге нарисуешь. Еще одна перепроверка — и мы готовы.

—Скоро, значит, Егор Иванович? — спросил Алик и, не ожидая ответа, приступил к приему пищи.

—Если перепроверка все подтвердит, я завтра в город к Васе схожу.

—В гестапо наведаетесь? — колюче поинтересовалась Маша.

—Они уже должны его отпустить.

—А.вдруг Василий не вытерпел?

— Он вытерпел, Маша.

* * *

Унылый рынок военных лет: жалкие овощные ряды с голодными торговцами и голодными покупателями, живущая бессмысленной суетой, густая толпа барахолки, оживленные бойкие молодчики с сытыми мордами и в добротной одежде, равно интересующиеся и рядами, и барахолкой, ко всему приценивающиеся, но ничего не покупающие.

Егор был из компании шустрых молодчиков. Он прохаживался у рядов, толкался в толпе и изредка негромко вещал, не обращаясь ни к кому:

— Беру любое пойло. Даю бердыг, рыжье, камушки.

Вскоре к нему пристроился оголец-кусочник.Егор заметил его,позвал:

— Канай сюда, портяночник!

Оголец подошел, спросил независимо: