Николай Чергинец - Сыновья

— Молодец, Коблик! — похвалил солдата видевший все это Шувалов.

Неожиданно умолк пулемет Леонова, и душманы сразу, же зашевелились, начали перескакивать от одного камня к другому, стараясь ближе придвинуться к десантникам.

Шувалов тревожно посмотрел в сторону Леонова.

— Что там у тебя, Антон?!

— Пулемет перезаряжает, — ответил за него Коблик.

Странное чувство овладело Кобликом. Они были в окружении, смерть стояла рядом, она витала над головой в любой выпущенной противником пуле, а у Коблика не было страха. Он только в этом бою, увидев, что уже несколько душманов были сражены его огнем, почувствовал себя солдатом. Теперь все они — девять живых и один погибший — были единым, неделимым организмом, который будет сражаться до последнего патрона.

А над головой по-прежнему белесое небо с раскаленным ярким диском солнца. Попить бы! Но увы, фляга пуста.

Коблик экономил боеприпасы, старался стрелять метко. Он брал на прицел камень, за который только что нырнул очередной душман, и безотрывно следил за ним. В поле зрения попадали и другие «духи», которые перескакивали от одного камня к другому, но Коблик не отвлекался на них, он ждал «своего». И когда душман, пытаясь сделать очередной бросок, выскакивал из-за камня, Коблику не надо было тратить время на прицеливание: одиночный выстрел попадал в цель. Николай намечал себе следующего душмана, стараясь выбрать того, который был ближе других.

Вдруг послышался резкий свистящий звук, и почти в центре круга, который образовали солдаты отделения, одновременно с белесой вспышкой раздался взрыв. И тут же послышался голос Шувалова:

— Попов, это с вашей стороны гранатометчик бьет?

— Да. Но больше не будет, я успел его подловить.

А душманы все усиливали огонь, все чаще делали перебежки, стараясь приблизиться к советским солдатам. Теперь Шувалов уже точно знал, что их не менее двухсот. Было ясно, что главарь банды не пожалеет своих людей для того, чтобы захватить в плен хотя бы одного советского солдата. Передав по цепочке, чтобы ребята окапывались как можно лучше, Шувалов тоскливо посмотрел туда, где находились высокие горы: успеют ли свои прийти на помощь? Он достал еще пару ракет, и вскоре они взвились в небо. Банявичус с сомнением покачал головой.

— Заметят ли ракеты в роте, видишь, какие горы высокие?

Ответить Шувалов не успел. Со всех сторон, казалось, из всего имеющегося оружия, с новой силой душманы, ударили по отделению. Они выскакивали из-за камней и бежали к высотке. Старший сержант перевел рычаг на стрельбу очередями и громко, стараясь перекричать грохот, крикнул:

— Отделение, к бою!

Но все его солдаты были начеку. Громко и зло заработал автоматический гранатомет Турлакова, звонко ударил очередями пулемет Леонова, послышались очереди сзади.

«Значит, со всех сторон пошли», — подумал Шувалов и дал первую очередь по душманам. Трое из них, словно споткнувшись, упали. Остальные, низко пригибаясь к земле, продолжали бежать. Банявичус тоже открыл огонь. Превозмогая боль и приложив приклад автомата к левому плечу, он стрелял довольно точно. Это было видно по тому, как несколько душманов сразу же осели. Первыми отбили атаку и заставили «духов» отступить Турлаков и Бадаев. Затем Попов. и Кольцов, на позиции которых наступала небольшая группа, смогли противника повернуть назад. Наконец и Шувалову с Банявичусом удалось отогнать душманов обратно. Но на правом фланге обстановка сложилась напряженная. Душманы подошли в этом месте близко. Их ручные гранаты чуть-чуть не долетели до позиций десантников. Шувалов приказал Банявичусу оставаться на месте, а сам переместился вправо, и его фланговый огонь оказался кстати. Вскоре душманы залегли, а затем начали отползать. Атака захлебнулась. Но передышка была короткой.

— Командир, — позвал Банявичус, — начинается!

Шувалов и сам уже видел, как из-за камней снова показались «духи». Он достал красную ракету и выпустил в небо. Вдруг заметят наконец свои.

Не знал старший сержант Шувалов, что группа разведчиков, высланная командиром роты вперед, увидела именно эту ракету и сообщила капитану Бочарову. Советские и афганские солдаты спешно двинулись в этот квадрат.

Младший сержант Чайкин находился в группе разведчиков, выдвинутой далеко вперед. Он-то и увидел первым красную ракету. Павел уже знал, что пропало отделение, в котором служил Коблик, и очень переживал за ребят.

К разведгруппе присоединились основные силы советской и афганской рот. Бочаров, глядя на карту, задумчиво почесал подбородок: «Шувалов скорее всего решил идти на соединение со взводом через невысокий перевал, находящийся в четырех километрах от того места, где замечена ракета. Только бы они продержались».

А Шувалов и его солдаты продолжали вести тяжелый непрерывный бой. Боеприпасы таяли, дважды приходилось прибегать к гранатам: так близко подходили душманы. Отделение отразило уже семь атак, погиб Гулямов, ранены Попов и сам командир. Правда, Шувалов получил нетяжелое ранение, а вот Попов был ранен в голову. Его перевязали, и, когда ему стало легче, он снова взялся за оружие. Шувалов постоянно напоминал:

— Ребята, не давайте вести огонь из гранатометов.

Парни старались так и делать. Понимали, что если от пуль их небольшие насыпи еще могли защитить, то от гранаты им не укрыться.

Когда отбили очередную атаку, Шувалов добрался до Леонова и Коблика. Горестно вздохнул, увидев погибшего Гулямова, которого ребята, как смогли, спрятали за небольшую насыпь, затем спросил:

— Ну как, мужики?

— Попить бы, — шевеля запекшимися губами, хрипло ответил Коблик.

Леонов, не отрывая глаз от камней, за которыми засели душманы, ворчливо сказал:

— Не пойму их, чего лезут. Смотри, уже человек двадцать пять потеряли. Знают же, что все равно живыми мы не сдадимся, а своих не жалеют.

— Что поделаешь, хозяева гонят темных мужиков, вот и лезут. — Шувалов оглядел позицию. — Как с боеприпасами?

— Осталось восемь гранат и половина боекомплекта.

— Командир, — вдруг встрепенулся Коблик, — а где трофейные автоматы и ручной пулемет?

— Верная мысль. Их тащили Турлаков и Бадаев. Я выясню. Правда, не знаю, есть ли патроны, я же говорил, чтобы их уничтожили на месте.

— В магазинах должны остаться, — заметил Леонов и пошутил: — А ты, Коля, не хотел бы пальнуть в духов из ПЗРК?

— А что, я. ни разу не стрелял из этой штуковины.

— Нет, Коблик, тебе нельзя, — Леонов сделал серьезное лицо. — Ты же и здесь умудришься самолет подбить.

Шувалов по достоинству оценил юмор своих боевых товарищей в такой обстановке: «Дорогие мои ребята! Сами бодрятся и меня поддерживают».

Пользуясь передышкой, Кольцов делал перевязку Попову. Шувалов дополз к ним и перевел дыхание, а потом спросил, как у них с патронами. Кольцов ответил: