Николай Чергинец - Сыновья

— Остался еще целый боекомплект. Хорошо, что брали по два. Но мы у наших оппонентов одолжили. Смотри, сколько их.

Только теперь Шувалов обратил внимание, что у Попова, кроме снайперской винтовки, имеется автомат. Взял его в руки: западногерманский, девятимиллиметровый.

— А патроны?

— Вот — четыре полных магазина и россыпью штук двести будет.

— А у меня египетский автомат и четыре полных рожка, — подхватил Кольцов.

— Порядок! Поползу дальше. — Шувалов незаметно исчез.

Турлаков и Бадаев набивали ленту автоматического гранатомета небольшими специальными гранатами.

Шувалов огляделся и понял, что дела на этой позиции обстоят лучше, чем у Леонова и Коблика. Убитые душманы ближе ста пятидесяти метров не лежали. Автоматический гранатомет — мощное оружие, и душманов он останавливал далеко от десантников.

— Феликс, а где трофейные автоматы?

— Вон в мешке, — кивком головы указал Турлаков.

— Патроны в магазинах есть?

— По-моему, есть. Ты хочешь ими воспользоваться?

— Ага. Передай пару автоматов и все магазины Коблику и Леонову. У них патроны к пулемету кончаются.

Не обращая внимания на усилившуюся в бедре боль, Шувалов пополз к своей позиции. Не успел он перевести дыхание, как душманы опять начали выползать из-за камней. Начиналась новая атака.

Вера Федоровна постепенно привыкала к тому, что сын служит в Афганистане. Она стала рассуждать спокойнее: «Коля разделил судьбу многих своих сверстников. Он — солдат, а в Афганистане находится, наша армия, такие же, как и Коля, парни. Он не привык уклоняться от трудностей, я сама их к этому с детства приучила». В душе Вера Федоровна гордилась сыном: ее мальчик — воин-интернационалист, десантник. Когда среди знакомых заходил разговор об Афганистане, о наших ребятах, находившихся там, Вера Федоровна видела, как уважительно с нескрываемым интересом люди смотрели на нее. Многие считали, что она знает об этой стране больше, чем другие, расспрашивали ее. В такие минуты на душе у нее становилось спокойнее, крепла вера в то, что у сына все будет хорошо и он вернется живым и невредимым.

Вот и сегодня перед окончанием работы к Коблик подошла сотрудница и протянула маленький листок бумаги.

— Вас спрашивали из училища, где учился ваш сын, просили позвонить.

Вера Федоровна набрала нужный номер. Ей ответил заместитель директора училища. Извинившись, он попросил адрес Николая и объяснил:

— Наши ребята хотят переписываться с ним. Я думаю, что и Николаю будет приятно получить от них весточку. Кроме того, мы хотим узнать, как вы живете? Не нуждаетесь ли в чем?

С хорошим настроением она шла домой. Было приятно, что в училище не забыли ее сына. Погода стояла солнечная, и Вере Федоровне не терпелось быстрее покончить с домашними делами и выйти в сквер посидеть на скамейке, почитать.

Дома она быстро стала готовить Сергею ужин. Вера Федоровна была благодарна старшему сыну за то, что он был внимательным, старался поддержать ее в тревожном ожидании.

Звонок в прихожей заставил ее сначала взглянуть на часы, а затем поспешить к дверям. Сергею было еще рано возвращаться, значит, кто-то посторонний. На пороге стояла незнакомая женщина. Светлые пушистые волосы обрамляли круглое лицо. Она приветливо улыбнулась.

— Здравствуйте, Вера Федоровна. Прошу меня извинить, что врываюсь к вам без приглашения.

— Здравствуйте, проходите, пожалуйста. Поговорим в квартире.

В прихожей гостья представилась:

— Чайкина Нина Тимофеевна. Мне о вас рассказывал Иван Леонидович Лемехов, а сегодня я получила письмо от сына. — Она достала надорванный конверт. Оказывается, наши дети служат в одном батальоне. Они подружились, и мой Паша с восторгом пишет о вашем Коле. Я позвонила Ивану Леонидовичу, попросила ваш адрес и, не откладывая, сразу же направилась сюда.

— Ой, какая вы молодец! — всплеснула руками Вера Федоровна. — Проходите, пожалуйста. — И она, чуть поддерживая под локоть гостью, повела ее в зал. Они устроились на диване, но тут же из кухни донесся резкий свисток: закипел чайник. Вера Федоровна засуетилась.

— Нина Тимофеевна, я сейчас приготовлю чай, и мы с вами спокойно поговорим. Вы даже не можете представить себе, как я рада вашему приходу.

Она быстро заварила чай, подтянула к дивану журнальный столик, поставила фрукты, печенье. Вера Федоровна с удовольствием хлопотала, накрывая на стол, с радостной улыбкой смотрела на гостью. Разговорились. Чайкина работала редактором на телевидении. В ее словах Вера Федоровна уловила скрытую тревогу за своего сына. В этот вечер женщины узнали друг о друге все. Дети быстро сблизили матерей.

Когда пришел Сергей, они, словно старые знакомые, вели между собой разговор.

— Сережа, — окликнула сына Вера Федоровна, — познакомься: Нина Тимофеевна Чайкина. Ее сын служит с Колей.

— Чайкин? Павел? А я уже знаю, что они в одном батальоне служат.

— Откуда ты знаешь?

— А я сегодня во время обеда забежал домой, нужен был паспорт, смотрю, в почтовом ящике письмо. Вот оно. — Сергей протянул матери конверт. — Коля в нем пишет о Павле. Чувствуется, что они крепко подружились.

Они долго чаевничали втроем, вели неторопливый разговор. Уже начало темнеть, когда Чайкина ушла.

Вера Федоровна сначала прочитала письмо, а затем в хорошем расположении духа принялась за уборку стола.

— Мам, — послышался голос Сергея. Он находился в своей комнате. — Я выведу Кузю на прогулку.

Ответа он не услышал, так как в дверях раздался звонок.

— Я открою, — сказал Сергей.

Вера Федоровна поспешила в прихожую. А туда входили

Жукин и Солдунов. Они по очереди сказали «добрый вечер» и нерешительно остановились.

Сергей ответил, а Вера Федоровна стояла молча. Жукин топтался в нерешительности.

— Вера Федоровна, мы к вам по-соседски зашли. Очень надо поговорить.

— О чем? — сухо спросила хозяйка, не приглашая мужчин в комнату.

— Это щепетильный разговор, и мы хотели бы поговорить с вами одной.

Вера Федоровна догадывалась, о чем они хотят говорить. Наверняка их прижали как следует в милиции, вот и прибежали. Она тихо ответила:

— Мой сын достаточно взрослый человек, чтобы присутствовать при щепетильных разговорах. Слушаем вас.

— Понимаете, Вера Федоровна, — неуверенно начал Жукин, — нас сегодня вызывали в милицию и обвинили в том, что мы якобы писали на вас анонимки.

— А что, это не так? — хмуро спросила Вера Федоровна, еле сдерживая раздражение.

— Понимаете, Вера Федоровна, мы оказались в безвыходном положении. — Жукин смотрел в сторону. — Мы лишены возможности защищаться и доказывать, что мы этого не делали. Нам пригрозили: если не попросим у вас извинений и вы не скажите, что прощаете, то нам сообщат на работу. Сами знаете, что там никто разбираться не будет.