П. Курочкин - Курс — пылающий лес. Партизанскими тропами

оружие. И что значительно, сам он никому не делал замечаний по поводу внешнего вида.

Говорил с партизанами спокойно, уравновешенно, однако тон его не допускал возражений.

Исходным пунктом нашего дальнейшего движения была деревня Суша. Здесь

располагался первый взвод партизанского полка Ничипоровича. Деревня стояла на открытой

местно сти в полукилометре от леса. Через нее проходила дорога на Кличев, а в нескольких

километрах была железная дорога Могилев - Осиповичи. Добротные деревянные дома Суши

утопали в зелени расцветающих садов. Перед дальней дорогой командование обоих отрядов

решило дать партизанам хорошо отдохнуть в этой деревне.

Но отдых у нас не получился...

Только мы собрались искупаться в прохладной Сушанке, как прибежал связной и

доложил, что к деревне со стороны города приближаются немцы.

- Тьфу, проклятые! - выругался Свистунов. - Не дадут даже о свежиться.

- Я побуду у вас, пока не выяснится обстановка, - быстро одевшись, сказал Лепешкин и

тут же по слал своего порученца к Ничипоровичу.

Берег Сушанки сразу опустел. На улице началась обычная при неожиданной тревоге

суета. Хозяйственники запрягали лошадей, санитары выно сили раненых.

Разведка доложила: около батальона немцев поднимается на пригорок, отделяющий

Сушу от Усакина. Все гитлеровцы с автоматическим оружием. На пяти подводах станковые

пулеметы.

Командный со став трех отрядов на ходу обсуждал обстановку и принимал решение.

Покровский со своим взводом займет окраину деревни, выходящую в направлении Усакина.

Свистунов - колхозные по стройки, которые находились левее расположения отряда

Покровского, а Бовкун с нашим взводом и частью отряда Ливенцева пойдут в обход

вражеской колонны для тылового удара. Командовавший объединенными партизанскими

силами Виктор Ливенцев разместился в заброшенном сарае, на стыке взвода Покровского и

нашего отряда.

Гитлеровцы, видимо, узнав от своих лазутчиков, что партизаны беспечно отдыхают,

решили нагрянуть на нас внезапно. Но мы быстро привели отряды в боевую готовно сть,

договорились, подпустив немцев поближе к селу, сразу же ударить по ним всеми силами.

Однако кто-то не вытерпел, открыл огонь, как только первая группа фашистов перевалила

через пригорок. Вражеская колонна дружно развернулась в боевой порядок, залегла и

ответила шквальным огнем. Загорелась дальняя окраина деревни, и взвод 208-го отряда

оказался отрезанным от нас. Партизан теперь спасало только то, что наш пулеметный огонь

не давал врагу ни подняться, ни окопаться.

Дружно и метко ударили артиллеристы Ливенцева, удачно расположившиеся на

пригорке. По сле первых же разрывов снарядов и мин гитлеровцы начали метаться по полю в

поисках укрытия. Часть из них бро силась к высотке, поро сшей мелким кустарником. Но в тот

же момент в кустарнике взметнуло сь четыре черных столба разрывов. Немцы скатились с

высотки и залегли на открытом месте.

Можно было поднимать людей в атаку. Но тут случило сь неожиданное. Из леса, по

которому должны были вести своих бойцов Бовкун и Свистунов, на поле боя выскочило

большое стадо диких свиней. Подгоняемые стрельбой немцев, свиньи понеслись прямо на

наши позиции. Наши бойцы прекратили огонь. И этим во спользовались гитлеровцы. Они

сами перешли в атаку. А тут, как назло, одно из орудий Ливенцева заело. Еще минута, и нам

пришло сь бы уходить из села. Но из леса выскочила группа из нашего 128-го партизанского

отряда, и немцы оказались в окружении.

Теперь мы снова пошли в атаку. Кольцо вокруг немцев все больше сжимало сь.

Единственный открытый выход у гитлеровцев был на со седнее село Ольховка. Однако путь

им преграждала заболоченная речка. Мы по слали порученца к Покровскому, чтобы тот

выслал на Ольховку засаду.

Но Покровский, заметив отступление врага, приказал группе партизан пробраться

берегом речки в Ольховку и там на мо сту организовать засаду. Немцы спешно уходили в

болотистый лес, бро сая убитых и раненых.

Мы с нетерпением ждали, что в Ольховке гитлеровцев встретит по сланная Покровским

засада. Но уже стемнело, а в Ольховке все было тихо.

Засада про сидела на месте несколько часов и, не произведя ни одного выстрела,

вернулась назад. Оказывается, оккупантов она не встретила.

Сначала это было загадкой. А потом мы узнали, что гитлеровцам удало сь пройти ниже

Ольховки по кустарнику, где через реку была проложена небольшая кладка, по которой

проходили, сокращая путь в Сушу, местные жители. Вот эту кладку партизаны Покровского и

не закрыли - не знали о ее существовании.

Впотьмах мы стали собирать трофеи. Нашли обоз и забрали на бричках несколько

станковых и ручных пулеметов. В поисках оружия мы до полуночи бродили по полю боя, где

валялись убитые фашисты.

А утром оказало сь, что партизаны 208-го отряда, зашедшие гитлеровцам в тыл,

захватили два орудия и несколько минометов.

.Когда в Бобруйске узнали о разгроме столь сильного карательного батальона, немцы

поняли, что имеют дело не с "бандой", как они вначале называли партизан, а с хорошо

вооруженными боевыми отрядами. Борьбу с партизанами на Могилевщине оккупационные

власти решили передать армейским частям, уже испытанным на фронте.

* * *

В глухой лесной деревушке наш отряд о становился на ночь. Проверив по сты, мы с

командиром разошлись - он к хозяйственникам, по смотреть, чем они смогут кормить отряд, я

в санчасть, где теперь были уже и раненые и больные. Стемнело, когда я подошел к

большому, но заметно поко сившемуся дому, возле которого стояли крытые повозки санчасти.

В сенцах меня встретил дед Митрофан с винтовкой в руках.

- Митрофан Иванович, а вы чего не идете в хату? - удивленно спро сил я.

- На по сту стою, - ответил старик с гордо стью.

- По сты мы расставили везде, где надо, а вы идите отдыхать.

- Меня позовут, когда будет можно.

- Что значит, будет можно?

Старик Метелица приблизил ко мне лицо и доверительно прошептал:

- Я так понимаю, там важное заседание, вот меня и попро сили часок по стоять, не пущать

никого, чтоб, значит, не мешали. Ну да вам можно, отступил он от двери.

- Какое может быть заседание у больных! Может, перевязка? - старался уточнить я.

- Перевязки там, - кивнул дед направо, - а в этой половине... мне так и сказано: со-ве-

щание! И никого, значит, не пущать, окромя что начальства.

Я в недоумении открыл дверь в левую половину дома. Переступив порог, невольно

о становился и сразу понял, чему тут могли помешать по сторонние. В большой душной

комнате было по-ночному темно. Лишь в переднем углу под большим столом тускло горел