Николай Кулаков - Доверено флоту

А трудностей у них было вдоволь и в то время, о котором идет речь сейчас.

Для перевозки всего, что требовалось Крымскому фронту, нередко просто не хватало судов. В частности, судов, пригодных для транспортировки танков. Ни в Новороссийске, ни в Керчи и Камыш-Буруне не было портальных кранов такой мощности, чтобы опустить тяжеловесный КВ в трюм, а потом поднять его оттуда. Перевозить танки стали на канонерских лодках и двух не особенно больших, но широких азовских транспортах. Их верхние палубы покрыли настилом из железнодорожных шпал, трюмы загрузили для остойчивости балластом. Погрузка-выгрузка была несложной: КВ своим ходом переползал с причала на палубу и так же сходил с нее. Однако эти импровизированные танковозы, как говорится, тянули из последних сил, давно нуждаясь в ремонте, и поддержание их в рабочем состоянии доставляло базе немало забот.

Настойчиво и смело решали в базе и другие необычные задачи. Понадобившиеся на Керченском полуострове паровозы сумели доставить туда в буксируемом плавучем доке. Это была довольно рискованная транспортная операция: громоздкий, медленно движущийся док представлял хорошую цель для вражеской авиации и не мог, как корабли, уклоняться от воздушных атак маневром.

Хотя и считалось, что Новороссийск - пока в тылу, условия плавания становились все сложнее и здесь. В самой его гавани, огражденной каменными молами, шла непрестанная борьба с минами, сбрасываемыми с фашистских самолетов. Еще в сентябре 1941 года в этой базе разоружили неконтактную немецкую мину неизвестного тогда типа, а при попытке вскрыть другую погибли флагманский минер базы старший лейтенант С. И. Богачек и инженер Б. Т. Лишневский.

Мы обсудили с командованием базы, за счет чего еще можно лучше, быстрее выполнять задания фронта по перевозкам. Исходили при этом из того, что в ближайшем будущем обстановка на море вряд ли станет более благоприятной. Миновало лишь время свирепых зимних норд-остов, которые в тот год бушевали с редкостной силой, делая подчас невозможными какие-либо работы в порту.

Я побывал на базировавшихся в Новороссийске кораблях - на линкоре, крейсерах, эсминцах. Почти все они приходили в Севастополь с подкреплениями или для огневой поддержки войск, но стоянка там сокращалась до предела и морякам бывало не до разговоров. Здесь же смог побеседовать[243] и с командирами, и с политработниками, и с краснофлотцами, узнать разные подробности последних боевых походов, не попавшие в донесения. Как всегда, дорога была возможность почувствовать настроение людей.

На крейсере «Молотов», переходившем в Туапсе, отправился в эту, соседнюю с Новороссийской, военно-морскую базу. Моряки крейсера поделились пережитым во время жесточайшего шторма, разыгравшегося в конце января. В Туапсе ураганный ветер и перекатывавшиеся через портовый брекватер волны срывали суда со швартовых и якорей, Лопнули и стальные тросы, удерживавшие у пирса крейсер, оборвалась якорь-цепь, на корме вырвало стальной кнехт, несколько человек было ранено, один старшина - смертельно. Чтобы избежать тяжелой аварии, командир корабля капитан 1 ранга Ю. К. Зиновьев решил посадить крейсер носовой частью на грунт, затопив дифферентные отсеки. Экипаж отстоял свой корабль в борьбе со стихией, но на нем, как и на других кораблях, потребовалось многое ремонтировать.

Очевидцы рассказали, что произошло тогда же с одним катером-охотником. При подходе к воротам Туапсинского порта его развернуло бортом к волне, и накатившийся вал поднял катер над каменным волноломом. Все, кто это видел, с замиранием сердца ждали, что в следующее мгновение маленький кораблик будет разбит в щепки. Однако этому кораблику посчастливилось: мощный водяной вал стремительно внес его в гавань невредимым. Заглохший было двигатель заработал. Просто чудом уцелели и катер и его команда, кроме одного краснофлотца, смытого волной.

Вот что творилось на море в те дни, когда у Судака уже высадился первый десант, и было так трудно, а сперва совершенно невозможно, доставить ему боеприпасы и продовольствие.

Капитан 1 ранга Зиновьев уже знал, что командует крейсером «Молотов» последние дни. Этому бывалому моряку, участнику Октябрьской революции и гражданской войны Военный совет решил вверить линкор - там возникла необходимость заменить прежнего командира. Юрий Константинович не скрывал ни гордости назначением на флагманский корабль флота, ни того, как нелегко ему расставаться с крейсером, который он вводил и в строй, и в первые бои. Его чувства были мне очень понятны. Крейсер «Молотов» принимал капитан 1 ранга М. Ф. Романов, уже упоминавшийся в этих записках. [244]

Порт Туапсе входил до недавнего времени в состав Новороссийской базы. Новая военно-морская база была создана тут после оставления Одессы, и сюда получили назначение многие одесские товарищи. Командовал Туапсинской базой бывший командир Одесской контр-адмирал И. Д. Кулишов. Одесские моряки были людьми обстрелянными, с боевым опытом. В новом операционном районе они, судя по всему, освоились.

Хорошее впечатление оставляли эвакуированные в Туапсе основные производственные подразделения севастопольского Морского завода имени Серго Орджоникидзе (некоторые другие разместились в Поти). Директор завода М. Н. Сургучев и секретарь парткома А. М. Городнин, старые знакомые, провели меня по своим четырем туапсинским площадкам - территориям, отведенным судоремонтникам в разных концах города. К концу февраля - началу марта удалось полностью ввести в действие вывезенное сюда оборудование. Выступая перед рабочими, я подчеркивал, какое огромное значение имеет это для действующего флота. Ведь Морзавод являлся предприятием, способным возвращать в строй корабли, получившие серьезные боевые повреждения.

Надо сказать, что этот завод, хотя и подчинялся не флоту, а наркомату судостроительной промышленности, всегда был для нас «своим» - работал-то он на флот! Директор Михаил Николаевич Сургучев регулярно наведывался в штаб флота - к флагманскому инженер-механику, в техотдел, да и к командующему. А Филипп Сергеевич Октябрьский и я испытывали такую же необходимость бывать в цехах Морзавода, как и посещать корабли.

В Туапсе рабочие заверяли и просили передать всем морякам, что ремонт кораблей пойдет теперь быстрее. И в каждом цехе спрашивали: «Как там у нас в Севастополе?» Большинство морзаводцев составляли коренные, потомственные севастопольцы/Разлученные войной с родным городом, они душою были с ним, стремились помочь ему, чем могли.

Вскоре Военный совет флота наградил орденами и медалями первую группу рабочих и инженеров Морзавода, отличившихся на ремонте боевых кораблей.