Степан Калинин - Размышляя о минувшем

Опыт Андреева мы старались широко популяризировать в дивизии. Нередко обязывали молодых командиров присутствовать на проводимых им занятиях.

С чувством глубокого уважения вспоминаю я и многих других командиров — соратников по службе в 84‑й стрелковой дивизии.

Корпусом, в состав которого входила 84‑я стрелковая дивизия, вначале командовал В. К. Триандафилов, автор известной книги «Характер операций современных армий». Молодой, полный энергии, он был горячим поклонником механизации Красной Армии. Помнится, каким восторгом сияли его глаза, когда на учениях в Гороховецком лагере демонстрировали свои действия только что сформированные танковая рота и рота танкеток, оснащенные первыми отечественными машинами! Танки и танкетки были еще далеко не совершенны. Однако Триандафилов с восхищением говорил:

— Недалеко время, когда мы посадим матушку–пехоту на машины, когда мощь Красной Армии будет оцениваться не только числом штыков, пулеметов и пушек, но и танков, боевых самолетов. Верю, что мне выпадет честь командовать танковой дивизией, а может быть, даже танковым корпусом.

С первой танковой ротой он побывал на тактических учениях во всех дивизиях корпуса — в Калинине, Туле и Калуге.

Триандафилов был человеком военным, что называется, до мозга костей. Его приезду обычно предшествовала телеграмма такого примерно содержания: «Командиру дивизии, руководящим работникам штаба, всем командирам от батальона и выше в такое–то время быть на такой–то высоте. Из полковых школ сформировать сводный батальон, которому там–то занять исходное положение».

В точно назначенное время к указанной в телеграмме высоте подъезжала машина командира корпуса. Сразу же начинались тактические учения. Всегда отрабатывался какой–либо новый вопрос. Занятия проходили в высоком темпе. После учения — короткий, но поучительный разбор. От внимания Триандафилова не ускользала ни одна сколько–нибудь существенная ошибка, допущенная командирами на учении. Анализируя недостатки, он тут же давал толковые, тщательно обдуманные советы, как избежать их в будущем.

Многие из нас, военных, в то время не очень любили выступать в печати. А комкор Триандафилов, напротив, старался широко пользоваться газетами и военными журналами для популяризации своих мыслей о механизации Красной Армии, о характере будущей войны. Многие его рассуждения по этим вопросам остаются актуальными и в наши дни.

Хотя и не долго пришлось мне служить под командованием В. К. Триандафилова (он трагически погиб при авиационной катастрофе вместе с одним из известных энтузиастов механизации Красной Армии К. Б. Калиновским), но я, как и другие командиры, многому научился у него. Прежде всего, пожалуй, его личный пример помог мне глубже усвоить огромное, а нередко решающее значение оперативности и четкости в военном деле. Проводить учения так, «как рекомендовал комкор Триандафилов», стало в корпусе своего рода традицией. И не раз вновь назначенный командир корпуса Иван Семенович Кутяков сердился, когда чуть ли не на каждом шагу слышал:

— Так нас (учил комвдр Триандафилов.

— Что вы все время твердите: Триандафилов, Триандафилов… Хороший был командир, слов нет, но молодой, без достаточного боевого опыта. Он у меня стажировался в должности командира роты, когда я уже корпусом командовал, — ворчал Иван Семенович.

Но довод был малоубедительным. Все мы с большим уважением относились к комкору Кутякову, видели в нем опытного, умного командира (каким он и был на самом деле), но долго еще не могли забыть Триандафилова.

Наши части входили в состав войск Московского военного округа, которым командовал тогда Иероним Петрович Уборевич. Мне неоднократно доводилось встречаться с ним по делам службы. Несколько раз он и сам приезжал в дивизию, руководил тактическими учениями.

Учения, или, как их тогда называли, маневры, под его руководством проходили интересно и увлекательно. Прекрасно зная военное дело, он умел удивительно четко и ясно поставить задачу, нацелить командный состав на ее успешное решение, добиться безупречных действий каждого подразделения в ходе обороны или наступления. При этом не сковывал инициативу участников учений. Если же тот или иной командир принимал неправильное решение, Уборевич тут же доказывал это ответными действиями «противника», строго учитывая реальные возможности и обстановку как одной, так и другой сторон.

Особенно интересными и полезными были проводимые им разборы учений. В каждом своем выступлении он непременно подчеркивал, что подготовка войск должна вестись с учетом реальных возможностей вероятного противника, а также всех факторов морального и материального характера, которые могут иметь место в будущей войне.

Рекомендуя командному составу при организации военных учений и игр обращаться к опыту прошлых войн и учитывать его, он в то же время советовал использовать этот опыт не механически, а творчески.

— Исторические события, — говорил Уборевич, — это зачастую неповторимые конкретные случаи. Было бы очень опасно для нашей армии в будущей войне слепое подражание примерам прошлого.

Много внимания на разборах командующий уделял вопросам всемерного укрепления дисциплины. Дисциплина, говорил он, должна быть глубоко внутренней и идти сверху вниз и обратно.

И. П. Уборевич запомнился мне как подлинный новатор в обучении и воспитании войск, особенно в совершенствовании работы штабов. Он возмущался непомерной громоздкостью некоторых наших штабов, обилием планов и других бумаг, порой никому не нужных, отрицательно сказывавшихся на мобилизационной готовности войск. И действительно, чтобы отмобилизовать, например, батальон, мы, по установившейся традиции, вынуждены были разрабатывать до десятка различных схем, сочинять такое же, а то и большее число приказов, распоряжений.

— Для чего столько бумаг? — задал мне вопрос Уборевич во время одной из очередных инспекторских проверок дивизии.

— Не я это выдумал, товарищ командующий. Так делалось всегда.

— Так принято, это верно. Но ведь в вашей власти упростить дело. Даю вам задание: в течение двух дней разработать примерные мобпланы для эскадрона, батальона связи и саперного батальона, чтобы каждый из этих планов умещался не более чем на одном обычном листе бумаги.

— Попытаемся сделать, товарищ командующий, но…

— Никаких «но». Планы должны быть готовы через двое суток. Потом изучим их и, может, будем рекомендовать всем дивизиям.

К установленному сроку мы составили примерные планы–схемы. Командующий внимательно проверил их, затем вызвал из Москвы группу работников штаба округа, вместе с ними уточнил некоторые детали. Практическую проверку реальности планов было решено осуществить на примере кавалерийского эскадрона.