Степан Калинин - Размышляя о минувшем

Особенно большую и плодотворную работу в этом направлении вел Саратовский облвоенком — полковник Павел Григорьевич Иванов. Он постоянно поддерживал связь с директорами, партийными и профсоюзными организациями всех промышленных предприятий, сам часто выезжал на фабрики и заводы, хорошо знал положение с людьми на «их и делал все возможное, чтобы призывы не столь болезненно отражались на работе промышленности. Вместе с тем Саратовский, Куйбышевский и другие военкоматы старались по возможности сохранить кадры механизаторов в сельском хозяйстве, направляли в колхозы и совхозы вместо мобилизуемых в армию колхозников способных к труду механизаторов из числа бойцов и командиров, в результате ранений ставших инвалидами и уволенных из армии.

Не было случая, чтобы округ не выполнил какого–либо задания Ставки Верховного Главнокомандования по подготовке резервов или задержал отправку пополнений. И в этом немалая заслуга принадлежала таким работникам штаба ПриВО, как его начальник генерал–майор В. С. Бенский, член Военного совета генерал–майор М. И. Изотов, помощник командующего войсками по военно–учебным заведениям генерал–майор А. Н. Соловьев, начальник политического управления полковник Л. К. Никифоров, начальники отделов штаба, а также областным, городским и районным военным комиссариатам, командирам и политработникам запасных бригад, работникам госпиталей, местным партийным и советским органам.

Советское правительство и Коммунистическая партия достойно оценили проделанную нами работу. Многие офицеры и генералы округа за образцовое выполнение заданий Верховного Главнокомандования по подготовке резервов для фронта были удостоены трех и даже четырех правительственных наград. И это они, безусловно, заслужили.

Весной 1944 года я распрощался с Приволжским военным округом, получил новое назначение — в Харьков, на должность командующего войсками вновь образованного военного округа.

В отличие от Приволжского, где работа по подготовке резервов была налажена и штаб действовал, как точно выверенный часовой механизм, в Харькове пришлось все начинать на голом месте, преодолевать множество самых различных трудностей организационного периода. Но время работало теперь на нас. Советские войска, твердо удерживая инициативу, продолжали развивать успех. На очереди дня стояла задача полного изгнания немецко–фашистских захватчиков из пределов Советской страны, а затем и ликвидации фашистского «нового порядка» в Европе.

За сравнительно короткое время нам удалось подготовить и отправить из Харькова на фронт первые маршевые пополнения. Вновь созданный военный округ занял подобающее место в системе подготовки резервов для фронта.

В мае сорок четвертого года один из представителей Ставки спросил меня:

— Не пора ли вам повоевать, товарищ Калинин?

— Давно пора, — ответил я. — Постоянно думаю об этом, жду, что вспомнят и обо мне.

— Хорошо. Я еду под Севастополь. Там где–то маршал Василевский. Доложу ему о вашем желании.

Я с нетерпением ожидал решения своей участи. Через некоторое время мне удалось узнать ответ А. М. Василевского на мою просьбу. Он передал, что в командующих армиями на фронте недостатка нет, а поскольку генерал Калинин специализировался на подготовке резервов, то пусть и продолжает эту работу.

Так рухнула еще одна моя попытка попасть на фронт.

Жалею ли я об этом? Да, безусловно. Но помню и другое. Кому–то надо было готовить резервы.

Должность командующего Харьковским военным округом была последней моей должностью в армии.

Пришла старость. И вот я в отставке. Но ни на один день не чувствую себя оторванным от родной Советской Армии, которой отдал все, что имел.

Благородное дело защиты Родины, которому я служил почти всю свою сознательную жизнь, теперь с честью продолжает мой сын Михаил Калинин, капитан первого ранга, Герой Советского Союза.

Портупей–юнкерами в военных училищах и школах прапорщиков называли помощников командиров учебных взводов.

С докладом по первому вопросу повестки дня «Временное правительство и революционная демократия» выступил на съезде бундовец Либер. Затем большую речь произнес лидер меньшевиков министр почт и телеграфа коалиционного Временного правительства Церетели, который отверг предложение большевиков о создании Советского правительства.

Михаил Дмитриевич Бонч — Бруевич был в то время военным руководителем Высшего Военного Совета.