Олег Моисеев - Ключ от берлинской квартиры
- Название:Ключ от берлинской квартиры
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Знание
- Год:1965
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Олег Моисеев - Ключ от берлинской квартиры краткое содержание
Сборник повестей и рассказов Олега Моисеева.
Ключ от берлинской квартиры - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Пожар в силах испепелить здание, но не мечту его строителя.
Кюнг, Мокан, Искалиев не думали, что им еще доведется столкнуться с теми, которые предадут их за лишнюю порцию лагерной похлебки или пачку сигарет.
Клинок оттачивается не только на точиле. Незаменимым горнилом служит для него бой. Только легковерные и трусы не знают, что не тупится, а острее становится оружие в схватке.
На шахте работали и бельгийцы. Горняк Анри передавал Кюнгу услышанные им по радио сводки союзного командования, и Николай Федорович писал листовки о наступлении советских войск. Писал в матерчатых перчатках, не притрагиваясь рукой к бумаге. Ищи потом следы на ней, фашистский легавый, дознавайся, кто именно держал листок и огрызок карандаша.
Однажды пожилой лысый пленный с неимоверно большой, похожей на гриб родинкой на ухе, взяв у Ивана Судака листовку, сказал:
— Дозволь, дружок, показать в своем бараке.
Эх, Иван, Иван, лучше бы тебе прикинуться в то утро больным, не встречаться с тем лысым. Где гниют твои кости, Иван, светлая твоя душа?
А наутро, когда узнали, что Судака уже нет среди работавших в забое, один из видевших, как передавал он листовку, показал глазами Кюнгу на лысого.
— В шурф! — коротко шепнул Кюнг. Лысый бормотал что-то бессвязное, когда его волокли к шахтному стволу, под которым на двадцатиметровой глубине находился выработанный забой. Крик летящего в заброшенный забой поглотила бездна.
— Амен,- произнес католик Анри, брезгливо вытирая руки о брезентовую спецовку.
На другой день Кюнга, Искалиева, Мокана и еще некоторых заключенных вызвал комендант. Предложил сознаться в убийстве русского пленного. Все они твердо стояли на одном: сам сорвался и упал в шурф.
Их били и вновь допрашивали, но они лишь повторяли свои показания. Тогда их отправили во Франкфурт-на-Майне. За дело взялось гестапо. Каждое утро в тюрьму приезжал очень корректный следователь. Перед началом допроса он предлагал арестованным сигару. Не притрагивался к ним даже и пальцем, но после безуспешных бесед отправлял их в карцер. Раздетых донага, их бросали в одиночки на цементный пол. Ни койки, ни света, ни пищи, ни воды. Наутро все повторялось: любезное лицо следователя с погонами капитана, сигара, стакан так называемого кофе, ломоть эрзац-хлеба, чайная ложка мармелада.
Неожиданно в один из тех дней каждый поочередно увидел в комнате следователя Алешку, безбрового детину, военнопленного, работавшего с ними на шахте. О нем знали, что до войны он неоднократно отбывал наказания за уголовные преступления, потом по мобилизации был призван в армию и контуженным попал в плен. Собственно, о контузии рассказывал он сам. Пленные полагали, что он сдался преднамеренно.
В Лимбургском лагере, на шахте, Алешка работал исправно, выполнял урок, но ни с кем не общался.
Когда Кюнг и другие встретились с ним на очной ставке у следователя, то решили, что именно он предал их.
— Знайте, это я убил гада, из-за которого вас схватили,- выкрикивал им Алексей,- он, паразит, врал на вас.
«Благовоспитанный» следователь отворачивался, когда надзиратели били пленного резиновыми палками; Алешка не отступал от своих слов.
Уже потом стало известно, что, находясь за выступом забоя, он заметил, как гитлеровец о чем-то шептался с пленным Мустафой, полагая, что кроме них никого тут нет. Алексей на другой день поймал Мустафу в уборной и, приставив к горлу кусок наточенной железки, потребовал признания.
— Ведь они ж большевики, шайтан их возьми, — сказал Мустафа, думая, что Алексей шутит: уж от кого другого, а от вора-рецидивиста он всерьез этого не ожидал.
Дикий крик, донесшийся из уборной, переполошил охрану. Она бросилась туда. На полу лежал окровавленный пленный с перерезанным горлом, а другой своими дюжими руками рвал оконную решетку. Пока на него надевали кандалы, он своим самодельным ножом заколол еще двоих.
Последний допрос. После него в ту же ночь всем пленным, доставленным в гестапо с бельгийских шахт, объявили о вечной каторге в Бухенвальде. Искалиев, собрав последние силы, добрался до высокого окошка, вцепился в переплет решетки и запел своим прекрасным баритоном: «О, дайте, дайте мне свободу, я свой позор сумею искупить»…
По окну стали стрелять. Он пел. В камеру ворвались. Он пел. Град ударов посыпался на него. Но певец пел бессмертную арию…
— Вам плохо? Вы очень бледны,- услышал вдруг Кюнг чей-то голос.
Он очнулся, посмотрел на участливого соседа.
В зрительном зале празднично сверкала люстра. Кругом веселые лица. Шум, говор. Значит, антракт…
— Нет, ничего, товарищ полковник, мне хорошо. Сейчас совсем хорошо…
Экзамен
На четвертом курсе заочного отделения МГУ шел экзамен по немецкому языку. Преподавательница вручила студенту изданную в ГДР книгу Отто Винцера: «12 лет борьбы против фашизма и войны» и предложила перевести с листа главу: «Героическая борьба нелегальных коммунистов для спасения нации».
Студент начал: «22 июня 1941 года Гитлер своим вероломным нападением на Советский Союз совершил тягчайшее преступление против немецкого народа и принес величайшее несчастье Германии»…
— Знаете, — вдруг обратился по-немецки студент к учительнице, прерывая перевод, — может быть, это нарушит принятый порядок экзамена, но вам ведь важно уяснить, насколько преподаваемый язык я усвоил. Если вы разрешите, я расскажу вам на немецком языке нечто, имеющее прямое отношение к героической нелегальной борьбе немецких коммунистов.
Несколько озадаченная преподавательница кивнула в знак согласия.
— Не мне вам говорить, где находится прелестный немецкий город Веймар — родина Гёте. Гетес хаймат. По преданию, в нескольких километрах от него, на горе Эттерсберг, в буковом лесу великий Вольфганг писал своего «Фауста», а гениальный Лист обдумывал музыку. Нацисты создали там самый страшный из концлагерей: Бухенвальд — лагерь смерти. Фюнфциг таузенд гефлинген. Пятьдесят тысяч заключенных. Наличный состав ежедневно пополнялся. Расстреливали. Вешали. Травили собаками. Жгли в крематориях. Но число заключенных оставалось неизменным: не было вечера, чтобы к вокзалу Бухенвальда не прибывал новый состав.
— Лагерь представлял собой город из множества бараков, в центре которого аппельплац с виселицей, — продолжал студент. — А вокруг в несколько рядов колючая проволока, по которой пропущен ток высокого напряжения, и сторожевые вышки с прожекторами и пулеметами.
В этом лагере действовало интернациональное антифашистское подполье, в руководство которого входили русские, чехи, поляки, французы, немцы и люди других национальностей, а возглавляли подполье немецкие коммунисты.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: