Ф. Вишнивецкий - Тридцатая застава

Правда, своими глазами он видел только три подбитых танка и не приписывал их на свой счет. Поэтому был очень удивлен и обескуражен, когда через несколько дней газета «Красная звезда» поместила статью на первой странице «Защитник Москвы Сергей Черноус». Журналист так расписал его ночную разведку, словно он совершил какой-то подвиг. Его поздравляли, ему даже завидовали, о нем все говорили в батальоне — вот тебе и «ситуация»! А он краснел и оправдывался, будто его уличили в чем-то постыдном:

— Товарищи! Да я ничего, честное слово! Только выполнил приказ… В такой ситуации каждый сделал бы то же…

Мценск пришлось оставить. Гитлеровцы ворвались в город. Оборону на подступах к Туле заняла 50-я армия. Танковую бригаду и погранполк, понесших большие потери, вывели на отдых и пополнение.

Но не успели еще оглядеться, как всех командиров вызвал прибывший член Военного совета фронта.

— Уход с рубежа на Зуше — тяжелая потеря. Мы поставили под удар Тулу… Это наша общая беда. Но как могло случиться, — обращаюсь к вам, товарищи пограничники и танкисты, — что в Мценске остались ваши же товарищи и четыре миномета, наше грозное и секретное оружие?

Слушая справедливые упреки члена Военного совета, комбат и комиссар поднялись со своих мест, хотя никто их фамилий не называл. За Байдой и Бахтиаровым поднялся и командир полка.

— В чем дело, товарищи? Почему поднялись? — удивился член Военного совета.

— Это наш батальон был в арьергарде, товарищ генерал, — волнуясь, заговорил Байда — Но мы не знали, что там остались минометы. Разрешите исправить…

Генерал недоуменно посмотрел на странного командира.

— Вы с одним батальоном хотите сделать то, чего не мог сделать корпус? По меньшей мере, наивно, старшин политрук.

— Отбить, конечно, не удастся, но уничтожить можно, — поддержал Байду Бахтиаров. — Если не поздно.

— Попытайтесь, разрешаю.

Все командиры погранполка ушли к себе.

— Ты, сынок, напрасно полез на рожон, — отчитывал комполка Байду, искоса посматривая на Бахтиарова. Догадывался, что решение принимали вдвоем. — А коль уж вызвались, надо действовать! И немедля, черт вас побери! — повысил голос Птицын, словно они упирались.

Ударную группу из остатков батальона усилили отборными бойцами других подразделений, придали два батальона из армейских частей.

— Ну, соколики, благословляю, — дрогнувшим голосом заговорил Птицын, обнимая командиров. — Да идите же, идите! — вдруг фальцетом крикнул он и отвернулся. От самой границы ревностно оберегал свои основные кадры. А теперь самому пришлось благословлять, считай, на верную смерть.

Выступили во второй половине ночи. Сводный отряд вышел к речке и рассредоточился в районе разбитого железнодорожного моста. Точного плана не было и не могло быть — шли в неизвестность. На коротком совещании решили перебросить одну заставу на левый берег и под ее прикрытием вброд форсировать Зуш.

Обмотав бельем сапоги, бойцы тридцатой неслышно пробрались по искореженным фермам моста на другой берег, сняли пулеметные заслоны фашистов, и отряд без выстрела перешел речку вброд и проник на окраины Мценска. Выбросив на фланги стрелковые батальоны, чтобы в случае обнаружения прикрыть отход, пограничники создали две группы: одну Бахтиаров повел к пригородному совхозу, где, по сведениям разведки, должны находиться пленные, другая с Байдой ушла на розыски «катюш». Но где их искать? И что с ними могло случиться за ночь?

Из противоречивых рассказов оставшихся в окраинных домиках стариков можно было понять, что все трофейные машины немцы гнали к центру города.

Уже совсем рассвело, когда группа Байды задворками пробралась к центральной улице. На небольшой площади действительно было немало разной техники, но знакомых машин не видно. Здесь уже суетились немецкие офицеры, что-то разыскивая среди разбитых машин.

Выглянув из-за дощатого забора. Байда заметил в одном месте тяжелый танк «КВ». видимо, разбитый, и вокруг него скрюченные металлические лыжи минометов. Гораздо позже, после возвращения, стало известно, что отрезанный от реки советский танкист в последний момент раздавил «катюши», подорвал танк и скрылся со своим экипажем. Пограничникам оставалось завершить работу отважного танкиста-катуковца, и на площадь из-за домов, заборов полетели гранаты, резанули по фашистам автоматные очереди. Любители трофейной техники разбежались. Схватив приготовленные канистры с бензином, три бойца, возглавляемые Василием Ивановым, облили остатки машин и подожгли их. Все превратилось в бесформенную кучу металлолома.

Надо было немедленно отходить к переправе, под прикрытие приданных батальонов, а в это время поблизости началась беспорядочная стрельба. Взрывы гранат и автоматные очереди на площади немцы приняли за начало контрнаступления советских войск и бросили к речке подошедшие резервы. С одним из этих подразделений и встретилась группа Бахтиарова. Завязался неравный бой. Соединившись с подразделениями поддержки, Байда поспешил на выручку. Только на рассвете удалось оторваться от противника и выйти к своим ниже взорванного моста. К лагерю пленных пробиться не удалось.

…Наступили самые тяжелые дни в обороне столицы с юга. После боев у Мценска пограничники и армейские части отошли на Ясную Поляну. О длительном отдыхе нечего было и думать — танки Гудериана подошли к Туле. И снова кровопролитные бои.

Три дня длилось сражение у стен старейшей оружейной кузницы. И противник, рассчитавший взять город с хода и двинуть на Москву, вынужден был оставить заслоны с трех сторон города и пойти в обход через Венев и Каширу.

После Тульскою сражения погранполк переподчинили кавалерийскому корпусу. Плечом к плечу с конниками, на самых трудных участках сражались пограничники за Каширу и Венев. А когда началось общее наступление советских войск под Москвой, они вместе с армейскими частями форсировали Оку и прошли с боями весь трудный путь от Тулы до Козельска.

Потянулись дни изнурительной, незаметной для постороннего глаза работы. Погранполк полным составом перешел на охрану тыла 50-й армии. Теперь все понимали, что окончательный разгром врага, казавшийся таких близким в дни наступления, еще очень далек. На всех фронтах не прекращались упорные бон. Весна и лето сорок второго принесли новые бедствия — неудачное наступление наших войск под Харьковом и на Донбассе, прорыв врага через Дон… Под ударом Кавказ… И граница. с которой вот уже больше года связаны все помыслы бойцов и командиров, отодвинулась еще дальше.

Одиноким чувствовал себя Асхат Бахтиаров. Еще в декабре сорок первого Байда уехал на курсы при Академии имени Ленина. Денисенко и Нурмухаметов — на курсы младших лейтенантов. В батальон приходят новички, с ними много работы, а из старослужащих остались только Герасименко, Иванов и Селиверстов. Да еще Сережа Черноус недавно возвратился с краткосрочных курсов. После боев под Мценском его наградили орденом Ленина и сразу отправили на учебу. Теперь недавний новичок — лейтенант! Заместитель начальника тридцатой….