Сергей Богачев - Донецкие повести

— В момент удалим, не волнуйтесь, Роберт Карлович, — Черепанов демонстрировал полнейшее уважение к воле собеседника.

Иван выглянул в приемную и позвал Юру.

— Оператор у меня надёжный, наш человек, я ему полностью доверяю. Юра, можешь прямо сейчас удалить некоторые куски? — Черепанов вопросительно взглянул на Рублёва.

Обескураженный и не до конца улавливающий суть происходящего Юра молча кивнул и вышел.

— Мне это нужно не для протокола, а из личного интереса, так что, между нами: в чём же фишка у этого «Ингаза»? — продолжил Иван, когда за Рублёвым закрылась дверь.

— Ишь ты, личный интерес у него. Никак в подпольного газотрейдера переквалифицировался, — пробурчал Яузе.

— Типа того, — поддержал шутку Иван.

— Ладно, слушай, — Яузе всё же уважил просьбу Черепанова. — По нашим данным, это одна из хитрых кормушек, а сейчас они попытаются прорваться в восточные области. Эти газовые дела ещё расхлёбывать и расхлёбывать. Теплосети — это мелочь, их планы явно масштабнее. Транзит и сама газотранспортная система — вот их настоящая цель, а это сам понимаешь, каких денег стоит. Будут шантажировать нас через Россию, будут играться с ценой на газ их руками. Чем будет у нас хуже, тем им лучше. Сам же знаешь, как перед выборами обостряются все вопросы. Ты вот что… Там ребята жёсткие, будь аккуратней.

— Спасибо, мне это уже стало ясно.

— С удовольствием выпил бы с тобой рюмку коньяку, но меня последнюю неделю давление донимает, а ты давай, за нашу встречу, — Яузе поднялся из-за стола и жестом пригласил Черепанова в специально оборудованную для таких дел комнатку.

Поставив рюмку, Иван принялся рассматривать большую групповую фотографию, лежавшую на журнальном столике.

— Это последний визит нашей делегации в Москву, как раз во время переговоров об изменении условий газовых поставок, — пояснил Яузе.

— А кто это вполоборота, в очках? — Иван внимательно всматривался в фотографию.

— Где? — Яузе надел очки и взял из рук Черепанова карточку. — Да кто его знает, советник какой-то, кажется. Забыл фамилию, писатель ещё такой был, видишь, всё же перегрузка мозгов сказывается. А что?

— Да так, — Черепанов колебался, не сочтёт ли Яузе его сомнения нелепыми и похожими на навязчивую идею, тем более что и сам он уже до конца ни в чём не был уверен. — Очень мне одного человека напоминает. А не можете подробней узнать, кто это, и, по возможности, раздобыть его координаты?

— Ладно, попрошу Любу поискать его визитку, по-моему, где-то среди других валялась.

— Я сообщу, когда материал будет готов, пришлю посмотреть, а потом пустим в эфир. Спасибо.

Черепанов пожал руку Яузе и направился к выходу.

— Иван, — окликнул его Роберт Карлович уже у двери. — Вот, возьми — это настоящий армянский коньяк, мне его посол презентовал, угости своего оператора, пусть выпьет на досуге за наше здоровье.

Макарцев почувствовал, что жив. Тошнило, безумно гудела голова. Он увидел лестничный проём и вспомнил, что последние, зафиксированные его памятью кадры — выход из лифта в подъезде собственного дома. В отличие от телеведущего Листьева ему повезло больше. Нет, это, впрочем, ещё вопрос. Он со страхом и ужасом погрузил руку в правый потайной нагрудный карман пиджака. Все три диска и флешка были на месте.

Валентину Петровичу враз стало легче. Он посмотрел на часы, которые тоже были на месте. Без пяти десять. Прошло минут пятьдесят. Телефоны — он с радостью нащупал их. Фух, оба на месте, но отключены. Бумажник? Бумажника в кармане не оказалось, но это было самой малой из всех возможных потерь. Макарцев приподнялся и тут же увидел свой выпотрошенный кожаный кошелёк, валявшийся двумя ступенями ниже лестничной площадки. Карточки, пластиковое удостоверение — всё это тоже оказалось не тронуто. Кроме денег.

Валентин Петрович почувствовал, что улыбается. Как замечательно, это всего лишь банальное ограбление! Да и денег на самом деле украли всего ничего — четыре сотни долларов и рублями тысяч двадцать, не больше. Не повезло этим гадам похитителям, не знали они, что, несмотря на высокий уровень доходов и состоятельность, с наличностью Макарцев предпочитает дел не иметь — у него всё на счетах. Валентин Петрович ещё раз с удовольствием убедился, что его продуманная осторожность в очередной раз сослужила ему добрую службу. Оставалось принять ещё одно решение: вызывать милицию или не вызывать, сообщать кому-то об инциденте или нет?

Природная правильность подсказывала, что нужно, как положено в таких случаях, заявить о нападении. Но что это даст ему лично? Масса хлопот, ненужных объяснений, расспросов, необходимость встреч с какими-то следователями, которые могут оказаться не очень приятными, колоссальные потери времени и нервно-эмоциональное напряжение. От одной этой мысли Макарцеву уже стало не по себе. Он поднялся и отметил, что тут, случись беда, долго можно проваляться, пока тебя найдут. Лестничный проём, отделённый от остальной части дома холодным тамбуром, которым изредка пользовались курильщики, оказался весьма безлюдным местом в весьма густонаселённой высотке.

Не успел Валентин Петрович включить первую из моби-лок, как она запела — настойчиво и отчаянно.

— Валентин Петрович, ты где находишься? — голос начальника службы безопасности звучал так же, как если бы часы показывали не десять вечера, а десять утра.

— Рядом с домом, а что? — Макарцев не смог скрыть невольно появившиеся в его голосе тревожные нотки.

— Подскочи на минутку — дело важное.

— Да, конечно.

«И что за манера такая, хоть бы из приличия спросил, удобно мне или нет. В конце концов, я не его подчинённый, и время далеко не рабочее», — Валентин Петрович утешительно бурчал себе под нос, вызывая дежурную машину; а что ещё оставалось делать?

Несмотря на позднее время секретарь «В.В.С.Б.» тоже сидела в приёмной. Доложив о появлении Макарцева, она попросила его несколько минут подождать, любезно предложив чаю, от которого тот не отказался. Интересно, подумал Макарцев, «В.В.С.Б.» ей за переработку и преданность из кармана доплачивает?

— Валентин Петрович, флешка, которую я тебе сегодня выдал, при тебе? — как обычно, главный обладатель всех секретов и тайн ведомства оставался конкретен и невозмутим.

— Да, но я на неё ещё ничего не перебросил, — Валентин Петрович поймал себя на мысли, что не успевает ни улавливать суть происходящего, ни обдумывать ответы.

— Вот и чудно. Давай её сюда, — покрутив в руке голубенькую овальную флешку, Виктор Владимирович спросил как бы невзначай:

— Ты её случаем не открывал, не смотрел? — даже в обладающем железной выдержкой «В.В.С.Б.» Макарцев почувствовал некое напряжение и на секунду ощутил приступ страха, связанного с невольным воспоминанием о нападении возле лифта, когда почти в течение часа он был «в отключке» и не контролировал ситуацию.