Сергей Богачев - Донецкие повести

— Нет, Виктор Владимирович, я планировал, что уже утром…

— И правильно. Утром и запишешь. Вот тебе носитель, — и «В.В.С.Б.» дал Макарцеву точно такую же, похожую на ракету флешку. — А то чуть ошибочка не приключилась. Что это ты выглядишь как с креста? У тебя что-то случилось?

— Устал, очень устал, — Макарцев плохо умел врать, да он, собственно, почти и не соврал.

— Тогда отдыхай, до завтра, — «В.В.С.Б.», подавая руку, задержал взгляд на своём посетителе на долю секунды дольше обычного. Или это Валентину Петровичу только показалось?

По дороге домой Макарцев не мог отогнать тревожные мысли, без спросу лезшие в его уставшую голову.

Если, конечно, это нападение было направлено против него лично, то надо бы принять меры, но, судя по всему, он стал случайной жертвой голодного охотника. А с другой стороны, затеять такое рисковое нападение — и всё это ради не очень большой суммы денег? Не логично. Хотя какая может быть у этих идиотов логика? Идиотская! А что всё-таки было на той злополучной флешке? И какое-то уж очень невероятное совпадение. Может, надо было «В.В.С.Б.» всё же рассказать, честно раскрыться — в конце концов, он ведь не виноват, что на него напали. Но про диски с программами, которые тоже были при нём, ведь не расскажешь… Даже при желании духу не хватит. Представишь только взгляд «В.В.С.Б.» и все вытекающие последствия — такой мороз по коже идёт…

Иван уже попрощался с Юрой и зашёл в вагон, когда на экране дружелюбно заигравшего мобильника высветился незнакомый киевский городской номер.

— Иван Сергеевич, вас беспокоят из приёмной Роберта Карловича. Вам удобно записать информацию? Диктую московский рабочий номер и адрес офиса господина Семёнова, Сергея Борисовича.

Черепанов ещё точно не знал, как будет действовать, но уже бежал в кассу сдавать билет на Лугань и брать на ближайший паровоз до Москвы.

— Ну как, помирилась со своим психом? — Семёнов с хитроватым прищуром в упор смотрел на Эльвиру.

— Ты был прав. Я-то надеялась, он исправился, изменился. А он… Устроил мне допрос, почему опоздала. Наготовил какой-то еды и хотел, чтобы я обязательно это попробовала, а я разве виновата, что оказалась не голодна? Ну не было у меня аппетита. Затем прицепился к какому-то синяку на шее.

— И это только начало, а представь, чего от него дальше ждать? Зачем тебе рядом человек, который постоянно тебя унижает, не доверяет, шпионит? Которому нет дела до твоего «я».

— В прошлый раз ты говорил, что есть какое-то важное дело, или это был предлог? — Кутовой всё же не очень хотелось развивать эту тему.

— Да нет, не хотел тебя огорчать. Кто-то записал наши свидания на камеру и пытается меня шантажировать, — Сергей спокойно смотрел прямо в глаза своей пассии.

— Что ты говоришь?! — лицо Эльвиры выражало искренний ужас.

— Но я разберусь с этим, выкуплю и обязательно уничтожу, — взгляд Семёнова, который на всякий случай сам сделал эти записи, был сплошным выражением преданности и доблести.

— Но ведь они запросто могут сделать копии… — Эльвира уже не на шутку разволновалась.

— Не боись! Даже если предположить самый худший вариант, это не смертельно. Коль разобраться, мы ведь люди свободные. Пусть завидуют! Но я, конечно, всё решу, не дрейфь!

По большому счёту, после того, как Семёнов получил доступ к информации, скопированной у Макарцева, сведения, которые он мог узнавать от Кутовой, уже утратили былую ценность и актуальность. Но ему доставляло особое удовольствие сохранять власть над ней, держать в невидимом плену. Он упивался и своим превосходством над этим её умником муженьком. Подумаешь, гений-программист выискался. А вот он, простой, не грызший гранит науки на заумных факультетах парень Серёга Селиванов безо всякого напряга, играючи, между делом, заставляет этого самого гения мучиться, нервничать, ошибаться, срываться и от этого ещё больше страдать.

И этого журнали стишку Черепанова ждёт та же участь. Самое интересное кино начнется, когда те, кого он считал верными друзьями, под грузом улик легко сдадут эту их якобы дружбу и откажутся от него: мол, надо же, какой подлец маскировался под личиной порядочности, а мы ему верили! Да хлебом их не корми — дай утопить успешного товарища, которому обязательно завидуют и которого терпят, если он успешнее, а при первой возможности радуются, если получается его дерьмом обдать.

Не понятно, откуда у Макарцева такая информация на флешке оказалась — вроде он не того полёта птица, чтобы с такими секретами совладать. Но это и не важно. Компромат на всю верхушку по обе стороны границы — по папочкам рассортирован. И сценарии изменения денежных потоков и перераспределения бизнесов, к которым приведёт изменение цены на газ для Украины, аналитики, оказывается, уже просчитали и расписали во всех деталях. А он, Сергей, наивно полагал, что его идея с извлечением двойной выгоды от повышения цены для Украины может здесь кого-то заинтересовать. Всё украдено до нас и на сто лет вперёд!

— Ах ты, е….ый мудила! — Сергей Борисович, не сдерживаясь, зло матерился и грозил кулаком вслед неуклюжему продавцу пиццы, не спеша удалявшемуся на своём фирменном, разрисованном мотороллере. При этом выражение лица плотного, видимо, немолодого мужчины, управлявшего двухколесным корейским чудом, невозможно было разглядеть из-за шлема, как и заляпанный грязью номерной знак. Внаглую зацепил его на тротуаре и даже не извинился — притормозил, поглазел и поехал дальше как ни в чём не бывало. Его счастье, что некогда разбираться. А, впрочем, что ему сделаешь? Не бежать же вдогонку.

Мотороллер, выскочивший на тротуар и зацепивший перед входом в офисное здание респектабельного господина, уже через несколько минут вместе с фирменной одеждой и призовыми был возвращён довольному юноше в обмен на оставленный на время операции денежный залог.

Иван, чувствовавший себя как после успешной морской рыбалки, направился в сторону Курского вокзала.

— Сказать, что я в бешенстве, — это ничего не сказать! — Бальцерович кричал в трубку, расхаживая по кабинету. Он всегда делал так, когда разговаривал по телефону, но теперь его походка была особенно тяжёлой — большие быстрые шаги свидетельствовали о том, что он действительно был несколько не в себе.

— Погиб один из моих лучших людей, а ты просто исчез без объяснений! Ничего не хочешь сказать? Какого чёрта ты втравил меня в эту хренотень?!

Трубка ответила короткой фразой, и Бальцерович в приступе ярости швырнул её о пол. Новый смартфон разбился на части, словно ёлочная игрушка старинного образца.

— Валентина, иди сюда, — Бальцерович вызвал секретаря по внутренней связи.