Сергей Богачев - Донецкие повести

В дверь постучали, и возникшая в дверном проёме радостно улыбающаяся из-под рыжей копны волос физиономия лейтенанта Черненко жизнерадостно доложила, что лейтенант готов предоставить капитану Евстифееву требуемую информацию.

— Ты большой начальник, Жора, тебе носят сводки на оперативные совещания! — Сердюков не упустил возможности слегка уколоть любимого ученика, коим считал Евстифее-ва и коему тайно симпатизировал, а потому относился к нему с повышенной требовательностью.

В наступившей тишине под прессингом сосредоточенных на нём взглядов Георгий, не теряя спокойствия, внимательно и без торопливости пробежал глазами принесенные ему бумаги, после чего привычно невозмутимо доложил подполковнику:

— Это был таксист.

Евстифеев передал сколотые степлером листы Сердюкову. Подполковник достал из кармана кителя очки и пробежался по тексту. Перед ним были вычерченные маршруты передвижения той ночью всех такси, работавших в городе. Большая аналитическая работа, подкреплённая в итоге справкой об автомобилях, путь которых позволял подозревать в причастности к преступлению либо водителей, либо пассажиров. Маркером были выделены номера автомобилей, имевших паузы в заказах, но только напротив одного — белой «Волги» с номером ВВ 65 32 ОР — стоял прочерк в интересующий период времени его маршрут выпал из данных диспетчера. Водитель — Илья Плотников.

— Неплохо, ничего не могу сказать, но ещё не факт, может оказаться и обычным совпадением.

— В такое время суток в городе работает ограниченное количество машин, далеко не все рискуют возить пьяную молодёжь.

— Плотников, Плотников… — подполковник тёр лоб, вспоминая нечто, расположенное в глубине ячеек его памяти. — Илья Плотников. Биатлонист, мастер спорта, проходил по делу бригады Лучика-Лученкова. Обвинение не доказало его причастности к эпизодам вымогательства, в двух случаях — со смертельным исходом. Одного пострадавшего связали и оставили в сарае на морозе. Челночник погиб — платить не хотел. Овчинка выделки не стоила. Парень ездил по выходным в Харьков, на Барабан. Магазинчик открыл. Забрали старенький «опелёк», да продать не успели. Вторую жертву, завмага комиссионки, вывезли на дачу и держали в подвале до тех пор, пока муж не заплатил выкуп. Но жену свою он всё равно не дождался — убили выстрелом в сердце. Не судим. Чего ждём?

Брать Плотникова решили вечером, на работе. На площади Свободы таксисты обосновались давно. Предприимчивые кавказцы открыли здесь круглосуточный ларёк с шаурмой и горячими напитками, яркое уличное освещение делало это место безопасным для отстоя, а расположение площади позволяло добраться до ближайших микрорайонов в течение десяти минут. После восьми часов вечера работы «с колёс» практически не было, поэтому на точке постоянно собиралось три-четыре автомобиля службы такси «Экспресс». Около половины одиннадцатого последней в очередь стала «Волга» Плотникова.

— Похож, — Евстифеев перебирал листы с распечатками камер наблюдения и поворачивал их к свету фонарей так, чтобы рассмотреть, не включая освещения в салоне служебной «девятки». — Точно похож! Походка странная, как будто только что с лошади слез, у того на записи такая же.

С интервалом в пять-семь минут три машины, стоявшие перед «Волгой», отбыли обслуживать заказчиков.

— Заказываем, — Евстифеев отключил рацию и положил её рядом с собой. Это являлось условленным сигналом для Черненко, который коротал время в подворотне неподалёку. Для исключения случайностей они должны были сделать несколько заказов, прежде чем подойдёт очередь Плотникова, иначе можно было бы гоняться за ним по злачным заведениям всю ночь. — Так… Девушка, здравствуйте, такси, пожалуйста, на площадь Свободы. Да. Дом четыре, квартира восемь. Одна минута? Спасибо, я уже выхожу, так что пусть не торопится.

Жора и ещё один оперативник, Гена Соколовский, быстро выскочили из салона и нырнули в первый подъезд четвёртого дома. «Волга» не спеша заехала во двор, преодолевая буераки разбитого асфальта, и остановилась в нужном месте. Весело болтая о том, какая же эта Тонька дура, друзья завалились в просторный салон машины Плотникова.

— Какая квартира?

— Восьмая. В горотдел, дружище!

— Отдел чего?

— Как чего, санстанция уже не работает, а кто не спит в это время? Правильно, ментура… Здесь недалеко, ты что, не знаешь? И по пути возле круглосуточного останови.

— Да не вопрос, — Плотников привык, что в такое время суток каждый второй пассажир прокладывал свой путь через магазин. Ещё одна бутылочка пивка вдогонку — таков был типичный ритуал завершения питейного мероприятия.

Вот и Георгий пулей выскочил из такси и быстренько вернулся с пакетом пива.

— Парни будут рады, — обратился он к товарищу, сидевшему сзади.

— Сигарет взял?

— А как же, теперь не забыть бы с них денег сбить. Давай, шеф, веселее, дави на газ! Отработали уже пиво, греется! — Ев-стифеев обернулся к Гене с бутылкой пива в руках. — Будешь?

— Да подожди, сейчас приедем, чего светиться?

— Ну, как скажешь… — Жора поставил бутылку в пакет, звеня стеклом.

Через несколько минут такси подъехало к зданию управления.

— Поворачивай во двор, там ворота открыты, — Жора пальцем указал направление движения.

Плотников нехотя включил первую передачу. В другом случае послал бы клиента пешком идти, особенно такого, но ладно, не стоит скандалить с ментами. «Волга» заехала во двор и остановилась возле служебного входа.

— Сколько с нас? — Евстифеев полез в задний карман брюк за бумажником.

— Восемнадцать, — недолго думая, ответил шофёр.

— Ох, и дерёте вы по ночам, дармоеды… — Жора достал сотню. — Сдача будет?

— Поищем, — Плотников включил в салоне свет и достал блокнот с мелкими деньгами.

Жора резким движением выдернул ключи из замка, а Гена сзади обхватил Плотникова за шею.

— Не дёргайся, руки на руль… — Гена тихо шептал водителю на ухо, и это прозвучало убедительно.

Евстифеев вышел из машины и подошёл к водительской двери.

— Мужики, вы чего? Я скину, можно бесплатно… — Плотников не понимал, что происходит.

— Дурик, ты же не на «малину» приехал, это милиция, ты нам веришь?

Дальнейшие события развивались в жанре классической разработки.

В кабинете Евстифеева собрались все причастные к этой теме опера, Сердюков вошёл последним, громко хлопнув за собой дверью.

— Ну наконец-то… — подполковник отодвинул стул и сел напротив подозреваемого. Слегка пригнувшись, чтобы видеть глаза сгорбленного и глядящего себе под ноги таксиста, Сердюков дважды щелкнул пальцами, обращая на себя внимание. — Сюда смотри! — и показал на свои глаза, выражавшие злость и решительность, присущую только человеку, уверенному в своей правоте.