Сергей Богачев - Донецкие повести

— Пока придётся, а далеко идти?

— Там, за поворотом, балка, дорога вниз уходит, — баба Шура показала рукой в сторону леса, — там и находится наш второй колодец.

Тот, который разговаривал с бабкой, заглянул в колодец и крикнул:

— Прапорщик, поднимайся! Достаём его, парни… — трое курсантов потянули страховочный трос, переброшенный через бревно, на которое наматывалась цепь.

Замёрзший прапорщик в водолазном костюме, чертыхаясь, перевалился через бетонное кольцо колодца на землю:

— Его там нет. Точно нет. Я уже окоченел весь.

— Отогревайся, — Ишков подал термос с чаем, — там ещё один колодец есть.

— Вот демоны! И туда полезете? Дайте хоть воды набрать, окаянные!

— Мы вас даже подвезем, садитесь.

Поиски пистолета во втором колодце завершились удачей при первом же погружении, и группа с главной уликой отправилась в горотдел.

«Вот теперь можно сказать: раскрыли…» — Ишков набрал номер Сердюкова, чтобы доложить об окончании поисков оружия.

Черепанов примчался в горотдел через двадцать минут после звонка Сердюкова.

Евстифеев жевал бутерброды, на столе для совещаний стоял электрический чайник и лежали начатая упаковка с рафинированным сахаром и песочное печенье. Атмосфера в кабинете подполковника никак не соответствовала правилам субординации, но Черепанов сразу понял, что тому были свои причины.

— Заходи, — Сердюков подвинул стул Ивану.

Не спеша потягивая из громадной кружки горячий чай, Геннадий Андреевич хитро посмотрел на Черепанова:

— Машину патрульную обещал, помнишь?

— Конечно, и не отказываюсь от своих слов, вас можно поздравить? — Иван боялся уже верить в то, что его проблемы наконец пойдут на убыль.

— Нас — да. Тебя — пока не знаю. Воришка найден, его по-дельница — тоже, если бы ты не влез со своей самодеятельностью, может, были бы живы. Убийцу их мы тоже уже нашли, — подполковник откинулся на спинку кресла, устало затягиваясь сигаретой. — Им сейчас занимаются, оформляют, главное — оружие удалось отыскать.

— И кто же он? — слегка обескураженный столь быстрой развязкой, Черепанов не скрывал любопытства.

— Теперь — таксист, в прошлом — спортсмен, как и многие из наших «бригад», — не мне тебе рассказывать, — стреляет метко — биатлонист. Всё сложилось, только тебе, наверное, важно знать, кто заказал? — Сердюков вопросительно посмотрел на Черепанова. — Жора, прокрути-ка ему кино на компьютере, а то я сейчас опять что-нибудь не то нажму.

— Подсаживайтесь поближе к монитору, Иван Сергеевич, — Евстифеев подвигал мышкой и включил чёрно-белую запись камер видеонаблюдения железнодорожного вокзала. На экране возникла картинка не самого лучшего качества (из-за скудного освещения), но лица людей, проходивших между стеллажами камер хранения, были видны отчётливо.

— Пришлось за несколько дней записи пересмотреть. Нас интересует камера № 67, за трое суток этой ячейкой пользовались два человека, взгляните на них… — Жора включил перемотку и на нужной минуте опять поставил на воспроизведение. — Это Плотников, которого мы взяли сегодня ночью, он исполнитель. Видите, достаёт из ячейки пакет с авансом и ключом от квартиры Куртаковой. Теперь отматываем немного назад: вот он, тот, кто может быть заказчиком или как-то связан с ним. Посмотрите внимательно.

Жора выделил мышкой часть кадра. На мониторе появилось лицо человека, положившего «передачу» в камеру, и увеличил его — это был начальник службы безопасности СФТ-банка Константин Юрьевич Деревянко.

— А чего ты в лице изменился, Ваня? — от Сердюкова не ускользнул этот факт. — Или знаком он тебе? — подполковник говорил с ярко выраженным сарказмом.

— Это начальник охраны банка Портного, из которого и вынесли деньги, — не колеблясь ни секунды, ответил Черепанов.

— Вот именно, Иван, это Костя Деревянко, из наших. Ушёл в отставку по возрасту и устроился охранять буржуинское золото. Сразу предвосхищаю твой вопрос — он не заказчик, человек порядочнейший — мы с ним уже побеседовали.

В тот день шеф дал ему пакет и поручение — положить в камеру хранения и записать номер ячейки и пароль, что он и выполнил.

— Портной?! Сам? Лично?

— Ну, тебе виднее, кто там главный, но мы выяснили, что Портной Семён Григорьевич.

— А я думал, Селиванов… Да нет, Семён хитрец, конечно… Но организовать убийство… Реально он трус, он не смог бы…

— Опять ты в свои дебри лезешь! Есть факт: три трупа, убийца, оружие и человек, который за всё это заплатил, — какие же тебе ещё за аргументы нужны? Мы едем к нему. Давай без шума и пыли, проведёшь нас к нему в кабинет, ведь люди, которые с тобой, у него подозрения не вызовут.

— Не самая почётная миссия… — Черепанов был травмирован этим открытием — Семён оказался предателем.

Чтобы не вызывать подозрений, Сердюков и Евстифеев отправились в СФТ-банк на машине Черепанова.

Иван ехал за рулём молча. «Столько лет вместе… И смотри, как он, гад, маскировался, ни разу себя не выдал. Что за нутро должно быть у человека, чтобы жить на два фронта? И ведь нервы у него ни к чёрту, может, из-за этого? Разведчик из него никудышный, слаб. Что он ещё мог знать такого, что пригодилось бы Селиванову? Да всё, что связано с финансами избирательных кампаний. Списки волонтёров мог видеть, штабную структуру — так это не тайна, у всех одинаково, только названия должностей разные — у кого звеньевые, у кого лейтенанты и капитаны, как в армии. Распределение бюджета, кому и сколько платим, все контрагенты — от рекламщиков до прессы. При определенных обстоятельствах такая информация может дорого стоить. Да… теперь мы очень уязвимы, придётся на ходу многое менять».

— Мы к Семёну Григорьевичу, — на этот раз охранник на служебном входе узнал машину Ивана и кивнул в ответ. — Это со мной.

— Вам на какое время назначено? — секретарь Портного вежливо поинтересовалась, соблюдая правила этикета.

— На сейчас! — Иван без стука вошёл в кабинет управляющего, и следом за ним проследовали Сердюков и Евстифеев. Черепанов без приглашения хозяина кабинета плюхнулся в кресло и шумно выдохнул.

— Здравствуйте, Иван Сергеевич, — присутствие посторонних людей и бесцеремонность Черепанова сразу сбили Семёна Григорьевича с толку, и он обратился к Ивану на «вы». — Неожиданный визит, но всё равно я рад, очень рад.

Портной встал из-за стола и подошёл к Сердюкову, протянув руку

— Портой, Семён Григорьевич. Ас вами мы встречались, вы из милиции, — обратился он к Евстифееву. — Что-то прояснилось по нашему делу? Ты чем-то расстроен, Иван?

Портной уселся на своё место.

— Семён Григорьевич, наша встреча носит официальный характер, поэтому я должен представиться: подполковник Сердюков, — Геннадий Андреевич показал удостоверение.