Сергей Богачев - Донецкие повести

— Но товарищ подполковник… А как было иначе?

— Каком кверху. Не хочешь говорить, кто ты, — сгниёшь, как последний бомжара, и зароют тебя под номерком… И ещё. Организуй, чтобы во время конвоирования в коридоре он увидел задержанного Портного.

— А Портного ничего при этом не хватит? — улыбнулся Евстифеев.

Через день Черепанов позвонил Сердюкову справиться, как продвигаются дела. Голос у подполковника был уставший.

— Хочешь поговорить — подъезжай, я на месте.

Уже через пятнадцать минут Иван переступил порог городской милицейской управы, к которой, как ни странно, за последнее время он порядком привык и уже ходил сюда почти как на работу.

— Пока молчит твой дружок, — тон Сердюкова не выражал особого оптимизма.

— В смысле? — после поимки Селиванова у Ивана как гора с плеч свалилась, и он пребывал в приподнятом настроении. Теперь довести дело до логического завершения ему представлялось делом техники.

— В прямом. Ни слова не выдал. Похоже, на что-то надеется. Вроде бы очевидно, но улики по всем эпизодам в основном косвенные. Но ты не волнуйся, на этот раз вряд ли ему удастся выкрутиться. А банкира твоего завтра отпустим под подписку. Но с одним условием. Надеюсь, ты его сегодня проведаешь и убедишь не дрейфить и дать свидетельские показания против Селиванова.

— И ещё, — продолжил Сердюков уже более дружелюбно, — помнишь, я как-то на бильярде у тебя выигрывал с безнадёжным вроде бы счётом: семь — ноль? А ты взял и потянул партию, и сделал меня: восемь — семь? Это я к тому, что расслабляться в такой игре нельзя до самого финального свистка.

Семён вышел за ворота СИЗО так, словно вернулся из командировки. У входа как ни в чём не бывало его уже ждала служебная машина. Правда, за рулём предусмотрительно находился начальник охраны Константин Юрьевич Деревянко. Он был в курсе событий и оценивал их сквозь призму своего милицейского опыта спокойно и здраво. Его можно было не стесняться, как уролога, которому, когда припечёт, мужчины доверяют свои самые интимные тайны.

— Хорошо выглядите, — подбодрил шефа Константин Юрьевич.

— Диета и еда по режиму — великая штука, — Семён Григорьевич действительно не смущался, чувствовал себя бодро и острил от души. — Представляешь, Костя, всего за каких-то пару недель килограммчиков пять удалось сбросить. И это без каких-либо дорогугцих и вредных добавок и специальных диет. Так что я оказался в хорошей прибыли. А что, если пребывание в СИЗО поставить на коммерческую основу? По-моему, желающие нашлись бы.

Заехав домой, Портной обнаружил неряшливо сваленную в раковину посуду, пыль на плинтусах и противный запах от сигарет на кухне. Он быстро привёл себя в порядок и отправился на работу. Первым делом Семён Григорьевич велел Лилии, обратившись к ней официально и на «вы», вернуть ключи от квартиры.

— Сёма, прости меня, я так ошиблась. Этот Паша, он такой гад — меня обобрал, сволочь, — Лиля хныкала, чем только вызывала у Семёна раздражение.

— Сгною тебя на зоне, чтоб другим неповадно было, — «В.В.С.Б.» смотрел на Макарцева зло и безжалостно. — Ты хоть представляешь, придурок, что натворил?! Сейчас мой человек поедет с тобой — сдашь ему все свои архивы. А потом бери верёвку, смазывай и лезь туда, хотя это будет слишком малое для тебя наказание.

— Виктор Владимирович, я всю жизнь верой и правдой… — язык сразу ставшего жалким Макарцева лепетал что-то невразумительное.

— Пшёл вон с глаз моих!

«В.В.С.Б.» метнул в серую, сгорбившуюся фигуру Валентина Петровича брезгливый взгляд.

«Я всех вас научу внутренний устав блюсти, лично у каждого экзамен на любовь к Отчизне и ведомству принимать буду, — в ярости начальник службы безопасности разговаривал сам с собой. — Если сам уцелею. Впрочем, какая разница…»

Ему дали шанс загасить пожар, который он прозевал. И, как охотничий пёс, взявший след, «В.В.С.Б.» уже жил только погоней за целью, ничего другого для него отныне не существовало.

Первое после длительного перерыва заседание предвыборного штаба Иван, в виде исключения, провёл в своём рабочем кабинете в телекомпании. Несмотря на ворох накопившихся проблем, запарки, несколько сползшие вниз рейтинги, энергетический подъём и бодрость духа Черепанова передались подчинённым, окрылили их и добавили уверенности.

— У нас появилось сразу несколько козырей, — бодро начал Иван, — давайте подумаем, как правильно ими распорядиться и в какой последовательности выкладывать.

— Нужно обеспечить максимальные эфиры завтрашней пресс-конференции в ГУВД. Давать повторы во всех выпусках новостей и регулярно добавлять по чайной ложке новые порции подробностей, — подключился Кирилл Воропаев, отвечавший в штабе за событийный ряд. — Потом подключить блиц-интервью с жителями — что они обо всём этом думают. И затем тиражируем по всем почтовым ящикам газетную версию нашего расследования о том, как махинации конкурентов привели к росту коммунальных платежей.

— Кстати, мы типографии предыдущий спецвыпуск ещё не до конца по деньгам закрыли, — напомнил Антон Плачан-да, отвечавший за полиграфию.

Иван вопросительно посмотрел на своего главбуха Людмилу Алексеевну, на которую в отсутствие Портного волевым порядком скинул ведение всех финансов.

— Иван Сергеевич, я эту ситуацию контролирую, но дело в том, что они сами разбили платёж на несколько счетов, а по последнему только вчера сдали налоговые накладные. До вечера деньги уйдут.

— Это хорошо, возможно, с завтрашнего дня у вас, наконец, появится подмога в виде самого Портного.

— Хорошо бы, а то у нас по телевизионной бухгалтерии дел накопилось. Но видите, мы справляемся, как положено.

— Молодцы! — Черепанов знал, что главбух, подобно ученице, которая блестяще выучила урок и ждёт похвалы учителя, любит, чтобы с ней советовались и её ценили. Поэтому он никогда не скупился на внимание и добрые слова.

— Может, обновим под ситуацию некоторые из наших слоганов? — снова взял слово Кирилл Воропаев.

Два часа пролетели для участников совещания практически незаметно.

Иван вышел с работы в добром расположении духа — с минуты на минуту должна была подойти Ольга, чтобы вместе двинуться за покупками. И тут, словно в каком-то страшном сне, перед ним возникла смуглянка Анюта из уже забытого и кажущегося теперь ненужным курортного романа: «Вот я и нашла тебя. Думал так просто отделаться? Поматросил, значит, и бросил…» В этот момент непонятно откуда появившаяся Ольга схватила маленькую плутовку за волосы и начала наставлять:

— Ещё раз на глаза попадёшься…

Выражение глаз Ольги было настолько красноречиво, что играть в обиженную девочку было бессмысленно.